Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)

«Все „в одну калитку“, как по заказу! Верные деду люди разъехались обустраивать боярские усадьбы, у меня друзей среди сверстников так и не завелось, сестры… У баб свои разборки, но, насколько я понимаю, они друг другу такие фортели не прощают. Хреново дело, сер Майкл, но если устоим, всё — мы графы! По всем статьям и ни одна тварь пикнуть не посмеет. Только вот, как устоять? Драться, конечно придется, но если есть еще время…»

— Деда, сколько у нас еще времени?

— Кхе! Глянь-ка Листя, парень-то не оробел, голова работает!

«Ого! Уже и Листя! Роман развивается по всем канонам».

Листвяна отреагировала на дедово замечание с достойной престарелого мудреца лапидарностью:

— Так Лисовин же!

«Мерси боку, мадам! Я в вас явно не ошибся».

— А если Лисовин — Дед поскреб в бороде и испытующе глянул на внука. — Сообрази-ка сам!

— Ну… Прямо сейчас пахать, сеять надо — не до бунтов. Потом, как раз, травы подойдут, надо будет косить… Получается, что до Купальских праздников у нас время есть. Полтора месяца… Должно хватить.

— Верно мыслишь. — Дед согласно кивнул, потом спохватился: — Погоди, на что хватить?

— Всякая война должна предваряться информационным воздействием…

— Михайла!

— Прости, деда, сейчас объясню. Наши враги, прежде, чем напасть, подготавливают умы односельчан к тому, чтобы их действия были сочтены правильными и справедливыми. Все наши грехи и промахи — действительные и мнимые — вспоминают, по-своему толкуют, а если надо, то и вообще полное вранье выдумывают. Ведут разговоры, распускают слухи. Следят за тем, как люди это все воспринимают, что в ответ говорят. Если что-то идет не так, то поправляются: ведут разговоры несколько по-другому, распускают немного переиначенные в нужную сторону сплетни.

Все это называется информационной войной. Цель ее — оставить будущего противника без друзей и союзников. Сделать будущего противника заранее во всем виноватым. Озлобить людей, настроить их так, чтобы любой гадости о противнике сказанной верили, и любую подлость и жестокость с ним совершенную, признали справедливой. Все это сейчас к нам и применяется.

— Кхе…

— Я почему про время спросил? В информационной войне, как и в обычной, надо отвечать ударом на удар. А чтобы победить, наш удар должен быть сильнее, чем их. Только в рукопашной схватке все происходит за считанные мгновения, а в информационной войне медленно. Но если сделать все как надо, то полтора месяца должно хватить.

— Кхе… Опять книжная премудрость. И как у тебя в башке это все помещается-то? Листя, чего скажешь?

Листвяна сделала постное лицо и выдала афоризм:

— Береги честь смолоду. Если уж Михайлу невзлюбили, то никакими сплетнями и слухами это не поправишь.

«Ты что же это, курица, уже госпожой воеводихой себя вообразила? Воспитывать меня будешь? Ну, погоди…»

— Все правильно, деда. Арабы говорят: «Если хочешь принять решение — посоветуйся с женщиной и сделай наоборот!»

— Кхе! Арабы, говоришь? — Дед покосился на ключницу. — А что, арабы — народ смысленный!

На лице Листвяны столь явственно отразилась досада, что Мишка почувствовал себя прямо-таки персонажем одно из романов Дюма-отца.

«Прокол у тебя вышел, тетка, талант к интриганству у тебя, несомненно, есть, а знаний мало. Если хватит ума мне поперек не становиться, бог с тобой, но если попробуешь мне гадить, урою так, что позавидуешь запоротой Буреем девке. Мне тут еще только доморощенной миледи де Винтер не хватало!»

От деда, кажется, этот маленький психологический этюд не укрылся — все-таки Корней был мужем бывалым, при княжеском дворе обретался, да и вообще, всякого видал. Он недовольно повел носом и рявкнул:

— Листвяна! Щи простыли, стол заляпан, куда смотришь?

«Жучка! Место! Так-то вас, интриганок. Но без баб проблему информационной борьбы не решить — они в Ратном вместо СМИ работают».

— Погоди, деда, без женщин нам не справиться. Слухи, сплетни — их епархия. Не надо ключницу гнать, да мать еще позвать бы…