Отрок

Тот с некоторым удивлением посмотрел на меня. Когда я говорил о себе прислужнику, поясняя, для чего прибыл, в моём тоне был фунт презрения к желтолицым макам, что тот просто не мог не передать Того, но я и делал это для того, чтобы он согласился на встречу. Как я узнал, адмирал был не особо склонен к праздным встречам.

– Лейтенант, зачем вы хотели со мной встретиться? И что это за добровольцы? О советниках в курсе, но о добровольцах слышу в первый раз, – поинтересовался он на вполне неплохом английском языке.

– Пришлось выдумать, чтобы найти предлог встретиться с вами, – сказал я на английском, бросая перчатки на стол и усаживаясь напротив, и перешёл на японский язык: – На самом деле мне хотелось посмотреть на того, кто придумал заблокировать порт-артурский фарватер. Вы действительно отличный стратег, всё рассчитали, а ваши моряки довольно неплохо выполнили ваш план. Теперь адмиралу Вирениусу стоит задуматься, идти против вас одному или снизить ход, дожидаясь, пока моряки первой тихоокеанской расчистят фарватер в Порт-Артуре.

– Кто вы? – прямо спросил Того.

– Не поняли ещё? Знаете, а мы ведь с вами встречались. Это я торпедировал вашу «Микасу». Кстати, был удивлён, что вы выжили. Жаль, конечно, очень вы серьёзный противник, но, с другой стороны, я доволен, что вы не погибли. Уважаю серьёзных противников, воевать интереснее.

– Вы Максим Ларин, – кивнул сам себе адмирал. – В вас было что-то знакомое, а я не мог понять что, теперь понятно, словесное описание полностью совпадает. Я не ожидал от вас такой наглости – прийти вот так сюда, в госпиталь ко мне.

– Да вы шутите? – Я иронично поднял бровь. – Да я больше месяца живу в Токио. Кстати, думал, что вы лечитесь где-то у Сасебо, а оказалось, устроились здесь, в шестидесяти километрах от Токио. Под боком практически.

– Вы пришли убить меня?

– Можете называть меня Максим, всё же такая разница в возрасте, мне ведь действительно шестнадцать лет. Нет, я просто решил пообщаться с интересным человеком. Честно говоря, жаль, что из-за недальновидной политики неуважаемого мной наместника Дальнего Востока и иже с ним Япония была поставлена в такие условия, что война была неизбежна. Честно говоря, мне у вас нравится. Особенно гейши, каждый день посещаю разные заведения. Впечатлён. А ваш поэт Басё? Сперва я никак не мог уловить суть его стихов, но потом… Они просто прекрасны, например, эта хайку:

Аиста гнездо на ветру.
А под ним – за пределами бури —
Вишен спокойный цвет.

Или вот…

Бабочки полёт
Будит тихую поляну
В солнечных лучах.

Насколько я помню, вы тоже уважаете этого поэта, случайно узнал… Вы знаете Такуму Савабэ?

– Легендарного мастера меча? Он умер, насколько я знаю.

– Мастер умер два дня назад. Возраст. Ему было восемьдесят девять лет. Последние восемнадцать лет он просто отошёл от дел. Но три недели я был его единственным учеником. Я горжусь, что у меня был такой учитель.

– Сам умер?

– Я любил мастера, и когда к нему пришёл, то понял, что он умер во время трапезы. Он жил один, сам о себе заботился, и некому было преклонить перед ним колени, закрыть глаза. Похоронили.

– Значит, месяц в Токио? – задумчиво протянул адмирал, прикрыв глаза: он знал мастера и, как и я, печалился о нём.

– Да. Это было не трудно, – хмыкнул я и сменил тему: пока её касаться не стоит. – Мастер неделю назад подарил мне меч.

– Катану?

– Нет, вакидзаси, середина шестнадцатого века. Катаны у меня есть, я коллекцию собирать начал старых мечей. Увлёкся, знаете ли.

– Он понял, кто вы?

– То, что русский, сразу. Опытный… Честно говоря, на мечах он меня не особо учил рубиться, хотя я много почерпнул у него, очень старый и опытный учитель. Мы больше общались, я через мастера постигал японскую культуру, старые традиции. За эти три недели я узнал о Японии во сто крат больше, чем за всю свою жизнь… Кстати, не опишете, как вы разработали план блокирования Порт-Артура? Подготовительные работы, рапорты офицеров, что выполняли задание. Хотелось бы изучить саму операцию с другой стороны, со стороны противника.

– Если только вы, Максим, расскажете, как сами проводили схожие операции. Вы очень серьёзный и, надо признать, опасный противник, но общаться с вами интересно, вы чтите старые традиции, которые некоторые молодые японцы начали забывать.

Достав кагатану, небольшой нож, используемый мной как обеденный, кстати, тоже шестнадцатый век, я взял из вазочки яблоко и стал его резать, передал часть адмиралу.

– Мне печально, когда гибнут японцы, однако из-за войны, разыгравшейся в этих водах, приходится идти на многое. Требуется с максимальной эффективностью ослабить противника, акции в Чемульпо и Сасебо тому яркое подтверждение. Я печалюсь об унесённых жизнях.