Отроку благочестие блюсти...Как наставляли дворянских детей

Кирилл должен был выучиться, "дабы учением наградить пренебреженное поныне время, сделать себя способнее к службе Ее Императорского Величества и фамилии своей впредь собою и поступками своими принесть честь и порадование" а кроме того, "крайнее попечение иметь о истинном и совершенном страхе Божии, во всем поступать благочинно и благопристойно и веру православную греческого исповедания, в которой вы родились и воспитаны, непоколебимо и нерушимо содержать".

Помимо забот о сбережении здоровья и благонравия, наставник юноши должен был "закон православного греческого исповедания не только в нем наблюдать, но и стараться, по вашему благоразумию, далее его в том наставлять, как то вам самим известно, что начало всей человеческой премудрости — страх Божий". Что же касалось учебной программы, то автор инструкции писал: "Перво всего, я думаю, учиться Кириле Григорьевичу немецкого языка, а когда в том несколько навыкнет, то и французский начать надобно, дабы, во Францию приехавши, мог он хотя несколько по-французски говорить… Между тем арифметике, географии, истории универсальной учиться он должен, и к тому також особливое прилежание употреблять…Для лучшей стройности тела его и для забавы учить его танцевать, фехтовать и на лошадях ездить".

Кирилл провел за границей около двух с половиной лет; учился в Кенигсберге у известного математика Л. Эйлера, потом в Страсбурге и вернулся в Россию вполне европейским кавалером: "отлично танцевал, говорил по-французски и по-немецки; бросился в вихрь развлечений и празднеств при дворе, и все красавицы были от него без ума". Через несколько месяцев, 21 мая 1746 года, двадцатидвухлетний Разумовский был назначен президентом Академии наук "в рассуждении усмотренной в нем особливой способности и приобретенного в науках искусства". И эту должность он вполне "потянул": дела при нем шли хоть и не лучше, но в общем и не хуже, чем при его предшественниках.

В дальнейшем, как писали историки, "несмотря на воспитание, путешествие и придворную жизнь, он все-таки остался казаком и признавался, что, как заиграют на бандуре, он должен поскорее вспомнить, кто он, чтобы не пуститься в гопак. Говорят, что он хранил костюм своей юности, когда еще пас волов, и любил показывать его своим не в меру кичливым сыновьям; впрочем, от одного из них должен был выслушать вполне резонный ответ: "Между нами громадная разница: вы сын простого казака, а я сын русского фельдмаршала"".

После путешествия К. Г. Разумовского образовательные вояжи юных дворян вошли в аристократическом кругу в моду.

В Европе отыскать учителя на любой предмет не было проблемой, и можно было надеяться, что обучение не прервется внезапно на половине курса. Кроме того, путешествие расширяло кругозор отрока, давало неоценимую и настоящую языковую практику и благодаря общению с представителями лучшего тамошнего общества существенно улучшало манеры. Так, во всяком случае, стали считать.

В 1770-х годах для завершения образования за границу ездили князья Александр и Алексей Куракины и, по данной им инструкции, по часу ежедневно занимались языками — французским, немецким и латинским, а также историей, математикой и "правом" (штудировали какую-то компиляцию из популярных в то время законоведов Пуффендорфа и Гуго Гроция), и по часу через день — музыкой и фехтованием.

Князья Хованские, шестнадцати и семнадцати лет, доучивались за границей тоже по инструкции, составленной их отцом. "Я не указываю точно, какими именно науками должны они заниматься, — писал старый князь, обнаруживая основательную начитанность в тогдашней педагогической литературе, — но нахожу тем не менее нужным особенно указать риторику, логику и физику, затем право публичное и право естественное, с которыми я соединяю и нравоучение, так как эти две науки чрезвычайно близки одна к другой; сыновья мои должны также пройти курс юриспруденции и институции Юстиниана. Науки математические надо тоже усвоить сколько можно более, особенно те, которые ближайшим образом относятся к военному искусству, каковы фортификация, тактика и др.; надо познакомиться и с навигацией, но что касается этой последней, то достаточно, если они будут иметь о ней общее понятие. История, и в частности история политическая, рекомендуется вашему особенному вниманию. География также необходима, но я думаю, что ее можно изучить на дому. Надо брать уроки искусств, каковы музыка, рисование, гражданская архитектура и l’art de tenir les livres[1].

Сыновья мои должны также продолжать занятия языками — французским, немецким, английским и другими, если будет можно". Кроме того, князь Хованский желал, чтобы дети занимались верховой ездой и фехтованием, и, само собой, много внимания должно было быть посвящено обзору местных достопримечательностей. И на все про все отводилось… два года.

Очень достойно выглядела инструкция, написанная в 1780-х годах князем А. М. Голицыным, опекуном троих племянников-сирот, для их воспитателей.