Отрыки из бесед

из густых облаков. Или гадкий,

на затёртой открытый закладке,

межсупружеский спор. Или гладкий

пацифист, неприемлющий падкий

на насилие мир. Или краткий

вечер, – ночи желанной зачатки.

(Пер. Нодар Джин)

КОГДА БЫ Я МОГЛА…

Когда бы ночь умела делать я из дня,

а из воды – вино… Когда бы я

умела тех, кто умер, оживить

и всех потом на танец пригласить,

то разве ты не стал бы утверждать:

Она весь мир способна заново начать!

Для каждой женщины мужчину сотворить,

и каждую болезнь заговорить,

и каждого уговорить не лгать

когда б могла – тебе осталось бы сказать:

Она весь мир способна заново начать!

Когда бы явью оборачивать мечты,

а скуку – праздником весёлым красоты

могла я, и предчувствие беды

прогнать глотком живительной воды,

то разве ты не стал бы повторять:

Она весь мир способна заново начать!

(Пер. Нодар Джин)

КАЛЕЙДОСКОП

Отцу

Я в будущее шла – не странствовала – всегда

кратчайшим из путей

и битву времени с пространством звала пустейшей из затей.

Но что ни путь туда – всекратно в тупик сбегался он. А там

одна дорога лишь – обратно в прошлое, к годам

в моём калейдоскопе. В нём былое сложено в надежду.

Воспоминания – в узор зелёных троп, бегущих между

резцами скал, рассёкших в небе синие его теченья.

В морскую гладь, неосквернённую, как словом –

помышленье.

Пусть небоскрёбы Рима Нового, Нью-Йорка,

так надменны, –

в калейдоскопе зримых чувств былого выцветшие стены

им не подмять, как невозможно перещеголять простое,

как вне сиреневого царства правды не найти покоя…

На куполе на золотом воркует утром голубица:

«Возрадуйтесь! Мессия соизволил объявиться!»

Не в Рим, – в былое что ни путь. К сиреневым его

границам.

(Пер. Нодар Джин)

ЭКСПРОМТ

Представь себе улицу,

на ней – деревья,

деревьям определений нет.

Представь себе слякоть, –

как постепенно

в слякоть превращается снег.

Представь себе время, –

его измеряешь

эхом собственных шагов.

Слова, – как они не сказаны мимом.

Шепот – как в крик превратился незримый.

Страх, улетучившийся во сне.

Представь бесконечную линию точек.

Себя – неожиданной рифмою точной.

Двое в комнате.

Зимний полдень.

В природе мятою пахнет вроде.

Двое в комнате.

Зимняя полночь.

Пианино в воде. Чёрно-белые волны.

Представь пустую, пустую улицу.

Тихий, тихий ноябрь сутулится.

Представь себя опавшим листиком,

Который не вспомнится даже мистикам.

Во мраке слова обретают вес.

Мысль оползает – за коркою корка.

Верхний, самый летучий срез

Стал молитвой-недоговоркой.

В отчий, уже позабытый дом

Не возвращается Блудный Сын.

В помышленьи беспечном своем

Уходит дальше в бескрайнюю синь.

(Пер. Нодар Джин)

ПЕСНЯ О НЕПРИКАЯННОСТИ

Жить бы – как на японской гравюре:

чёткий рисунок и цвет.

Роса. Прохлада. Жить не щурясь.

Не тем, чего нет.

Время от времени,

время от времени

я никакого не знаю бремени,

но иногда – беда ли, вина –

мне уже не хватает вина.

Жить – как среди чумы или пира

жили герои в пьесах Шекспира.

Из клетки глядеть на непойманных птиц.

Из глины лепить солдат-неубийц.

Время от времени, время от времени

всё у меня в порядке.

Но порой мне этот порядок

кажется гадким.

Жить – как среди взрослых людей:

мелкие сделки с совестью.

Завидовать прямодушью детей.

"Нет печальнее повести…"

Время от времени, время от времени

мне хорошо с человеческим племенем,

хоть и ночью помню, и днём –

медленно с племенем и гниём.

Жить в золотых песках у моря

синего, рядом – седые горы,

перебирая волну за волной:

чёт ли – придёшь – или жить одной?

Время от времени, время от времени

вспомню – умею ждать,

но порой не хватает времени

уметь или вспоминать.

Жить бы как птицы живут и звери, –

без иллюзии, без веры,

будто радость способна длиться,

а конец – не объявиться.

Знаю, бывают и исключения:

платье кружевного плетения,

сапоги из кожи дублёной,

запах белоснежных пионов,

и одна – сквозная, как нить, –

мысль: кого бы теперь пристрелить?

Жить – как когда-то жили цыгане.

Ночь. Костёр. Туман.

Сладостное самоотрицанье.

Несходящий дурман.

Желание петь: песнею стать бы.

Плакать со слабой будучи храброй.

Время от времени, время от времени

дробь барабанная – да по темени.

Чаще же – как бывало встарь –

только стоны пьяных гитар.

Жить – как узоры в калейдоскопе:

пребражения.

Кто я – белая, чёрная? Обе.

Сон мой – снов спряженье.

Хамелеон мне настроение

дал бы своё, а кошка бы – зрение.

И добыть бы ещё сновидение,

которое мне не снилось.

Время от времени, время от времени

суетливых боюсь сомнений.

А иногда – нагого стыда

неодолимой силы.

Жить в неприкаявшемся пространстве

меланхолией вечных странствий,

стремлением всех полюбить, – любого,

в старом времени или новом.

В самую грязную яму свалиться,

к самому чистому свету пробиться…

Вяжет язык вино шампанское –

привкус стронция.

Слепнут глаза от платья цыганского

днём у солнца.

Ночью же старики о погибели шепчут по-прежнему –

под шелест волны, отраженье луны ласкающей нежно.

(Пер. Нодар Джин)

ОКНО

Окно, мельчайшим дождём окроплённое, –

как только что начатый холст Сёра.

Прозрачный. Влага словно приклеена.

Не движется. Не мокра.

За исключеньем единственной капли.

Она на стекле разбухает, круглится,

напоминая слезинку стыда:

всё начинает светиться, искриться

в ней. Дробится звезда.