Отрыв

Отец Джареда пожал Лейну руку и пожелал удачи в соревновании. Он был похож на Джареда, те же волосы и волевой подбородок. Лейну пока не было ясно, стал ли Джаред близок с родителями, но их отношения заметно наладились. Все вместе они провели Рождество, все прошло странно и формально, и никто не смотрел спорт по телевизору.

Родители Джареда купили Лейну рождественский подарок — очень толковый чемодан.

— Джаред говорит, ты будешь путешествовать.

Он был кожаным, с инициалами, и его наверняка нельзя было просто зашвырнуть в автобус. Еще он познакомился с сестрой Джареда, которая была очень серьезным юристом, и братом, который минут десять рассказывал Лейну о поддержании водного баланса и приеме кальция, и предостерегал о всевозможных поджидавших хоккеистов травмах.

Он посмотрел фотографии маленького Джареда, что было весело, и домашнее видео, где Джаред пытался кататься в коньках сестры. Джаред часто падал, и Лейн наблюдал, каким сосредоточенным было его лицо, когда он поднимался, отряхивал снег со штанов и пробовал еще раз. Точно такое же выражение лица было у Джареда во время последнего матча финала конференции, когда они выиграли вбрасывание перед не сложившимся победным броском Лейна.

Самым лучшим моментом стали племянники Джареда, считавшие Лейна крутым и задававшие кучу вопросов о хоккее. Они заявили родителям, что хотят учиться играть, потому что дядя Джаред и дядя Лейн заверили, что играть в хоккей можно даже в Техасе.

Визит прошел неплохо, но, выехав домой, Лейн расслабился. А Джаред спросил, могут ли они провести следующее Рождество с родителями Лейна.

Мать Лейна молниеносно прицепилась к матери Джареда в очевидной попытке объяснить хоккей и его историю в Канаде, и его значение для страны в целом. Казалось, тема захватила Элизабет Шор. Или она просто хотела быть вежливой.

Отец Лейна, как обычно, давал советы Джареду для «Ваксерс». По — видимому, отец всегда мечтал стать хоккейным тренером. Слышать, как он говорил:

— Теперь у меня есть сын, выступающий в НХЛ, и сын, который занимается коучингом, — одно из самых лучших мгновений в жизни Лейна.

Он велел Джареду сделать из Лейна честного человека, что было забавно. Классно было лицерзеть, как Джаред зарделся.

— Ты уверен, что Джаред их ребенок? — прошлым вечером во время обеда шепотом поинтересовалась Зоуи. — Может, его подкинули на порог?

— Кто? — заинтригованно зашептал Лейн в ответ. — Люди так поступают? Не знаю, но могу спросить. Элизабет? Нам с Зоуи любопытно… ай…

— У Джареда реально шрам от конька, или он поссорился с кухонным секатором?

— Кто держит секатор на кухне? Он для овец, — выдал ей Лейн, а она вздохнула. — Ты по мне скучаешь. Не обманывай.

Лейн оглядел людей за столом, праздновавших новую веху его карьеры, и его потрясло, что так много людей беспокоились о нем, приехали и прилетели издалека, просто чтоб посмотреть игру, в которой он выйдет не дольше, чем минут на шесть. Он припомнил, как сидел в номере в Джексонвилле и поедал пончики… и чувствовал себя совершенно одиноким.

Казалось невероятным, что все происходило лишь год назад. И с тех пор он не ел пончиков.

Еще казалось невероятным, выезжая на лед исполнить гимн, слышать «Вечер хоккея в Канаде». Ее же проигрывали только по телевизору. Век живи — век учись. Вроде такая поговорка?

Он подпевал «О, Канада» и пытался все запомнить — освещение на льду, значок синего листа в центре, очень — очень огромных парней, стоявших напротив в черно-золотых свитерах «Брюинз», когда они выстроились на розыгрыш шайбы, чтоб начать игру. Торонто против Бостона — Лейн наконец — то играл в Оригинальной шестерке.

Лейн ждал, пока центровой «Брюинз» опустит клюшку, и только потом опустил свою. Парень спросил, не заблудился ли он по пути на матч дивизиона малолеток. Лейн обрадовался, что его первый оппонент в НХЛ что — то ему балаболил, просиял и ляпнул:

— Нет!

Игрок «Брюинз» хохотнул, но не подло. Когда — то он сам был в коньках Лейна.

Образно говоря. Потому что Лейн не сомневался: парень носил коньки большего размера.

Чем кормили этих людей? Нужно заставить Джареда готовить что — нибудь еще, помимо сырных тостов.

Ледовое покрытие было похоже на стекло, и Лейн вновь вспомнил себя ребенком на пруду, готовым мчаться к пустым воротам, и пришел к выводу, что находился сейчас в правильном месте. Он знал, что этот момент был, возможно, самым важным в его карьере. И не потому что был шансом показать команде, что он мог играть в этой лиге. А потому что он разделял его со своей семьей и друзьями, и любовью всей жизни.

Было бы вполне недурно, если б он сумел забить гол или что — то наподобие.

Но вспомнив всех, кто прошлым вечером окружал его за столом, как они сидели все вместе, ему стало ясно: что бы ни случилось в матче, он уже победил.

КОНЕЦ