Отрывки из обрывков

Во дворе, стоя по колено в жиже, они сняли обувь, вошли в подъезд в носках и поднялись в них по лестнице. В квартире они расстегнули халаты: их животы, как пулеметными лентами, были перевязаны пачками денег. Добираясь из Каракумов до Москвы, они боялись, что их ограбят, поэтому деньги были вшиты в тело. Там были рубли, копейки, тугрики – мы считали их полдня. Так как мои покупатели приехали в Москву впервые, мы с другом эскортировали их до конца города. И они уехали по Варшавскому шоссе в пустыню.

Мы цинично махали им рукой, понимая, что они едут на верную гибель. К нашему большому удивлению, месяца через два мы получили от них письмо с благодарностью. На нетвердом русском языке они писали, что через Каракумы прекрасно доползли до своего аула и сейчас машина отлично работает – возит арбузы, дыни и баранов.

У Сергея Михалкова есть стихотворение «Как старик корову продавал». Старик честно отвечал на вопросы покупателей, что корова больная, молока не дает, и все от него шарахались. Он простоял весь день, пока какой-то паренек не пожалел его и не начал расхваливать корову покупателям. Он так ее хвалил, что старик решил: «Корову свою не продам никому, такая скотина нужна самому!» Так вот, такая машина нужна самому.

Мода, как известно, меняется, но вековые атрибуты сохраняются. Сейчас все ходят в белых кроссовках. Их напяливают ко всему. Шикарный черный смокинг, крахмальный классический воротничок, бабочка и белые кроссовки на огромных подошвах. Я думаю, это правильный путь. Например, можно к фраку надеть белые тапочки без подошвы, потому что в гроб кладут в обуви без нее.

Не забуду, как мой друг Ленечка Гандельман, в 1990-е продавал в магазинах под кличкой «Ле Монти» заграничные вещи и стояли толпы народа. Вещи были вполне нормальными и по тем временам – шикарные. Я запросил себе лакированные концертные туфли. Он сказал: «Не, не, для концертной деятельности они не очень». Оказывается, у них была тоненькая картоночка вместо подошвы: лакированные туфли для зажиточных покойников. Эта деталь не афишировалась, туфли брали, а когда через пару дней приносили с матом и претензиями, Ленечка спокойно отвечал: «Что делать – такие у вас тротуары».

Отрывок 17. Жить надо вовремя

Сегодняшний мировой репертуар – кровавая оперетта. Подняться до уровня осмысления происходящего никто не хочет.

Холодное, не опускающееся ниже челюсти произношение каких-то фраз типа: «вчера сгорело», «вчера упало», «вчера затопило»… И дальше опять дикое дерганье полуголых девиц в очередном шоу «Узнайте друг друга, несмотря ни на что».

И иронично-благостно-мудрый Соловьев во френче – антиреклама личности.

Немудрено, что гражданство в Мордовии просят такие киноинтеллектуалы, как Депардье и Сигал, а не кто-нибудь другой.

Кто-то хорошо сказал, чуть ли не я, и даже в рифму:

Настырно мешают быть патриотом,
Лучше не стало, но было хуже,
Чтобы не выглядеть идиотом,
Затяни ремень и язык потуже.

Жить надо вовремя. Вернее, в свое время. Страшно читать «исследования» того, чему не был свидетелем. Когда нынешний историк, лицо которого не вмещается в фотографию, утверждает по частично вскрытым документам, что Берия пытал только выборочно, расстреливал по кадровой необходимости, а насиловал только по любви и с добровольного согласия жертвы. Как мне на это реагировать, когда я учился в одном классе с сыном расстрелянного и много лет дружил с актрисой «добровольно изнасилованной»?

Ушел Толя Лысенко. Во все времена, когда он был тем или иным начальником телевидения, его жизнь была попыткой, говоря нашим шершавым театральным языком, в предлагаемых обстоятельствах полного табу или открывания маленьких щелей возможностей сделать что-то острое, необычное, как «Взгляд», например. Это особенно заметно сейчас, когда телевидение делают конвейерным способом: поток бицепсов, сериалов и какие-то ворованные находки.

Из средней школы не то по математике, не то по геометрии, не то по тригонометрии я запомнил только одно – угол нравственного падения равен углу общественного отражения.

Назад к приматам – походя трахнул висящую на ветке с призывно оголенным задом даму и поспешил дальше по своим делам. А дама даже не успела, да и не очень-то хотела, разглядеть, кто ее осчастливил.

Кстати, о сексе. Как же без этого. Так вот, бессмысленно листая дачную литературу, наткнулся на научное издание, где не то орнитолог, не то еще какой-то немыслимый для меня естествоиспытатель с гордостью заявил, что по итогам многолетнего изучения выяснилось, что во всем животном мире от соития удовольствие получают только люди, шимпанзе и, не помню, то ли дельфины, то ли страусы.

Я обалдел и был надолго потрясен этой информацией, пока не подумал: ну ладно, предположим, у шимпанзе при откровенном разговоре можно выведать подробности интимных ощущений, но как они уломали страуса?!