Отсекая лишнее

Когда обстановка окончательно разрядилась, Юки тезисно пересказала суть беседы с отцом. Илья слушал внимательно, но в лучшем случае одним полушарием. Когда он узнал главный факт, а именно, что престарелый самурай настаивает на их скорейшем отъезде, половина мозга от восприятия рассказа отключилась и принялась лихорадочно соображать, как же ему успеть осуществить свои тайную миссию. Мозг, к слову, какой-то небольшой своей мятежной частью так и не хотел до конца принимать всю серьезность положения. Этой части почему-то продолжало казаться, что его похищение в Москве, физиологический казус с вечной нехваткой жидкости, прошедший кстати, как только он очутился ближе к океану, свалившаяся на его голову волосатая бригада убийц, где не понятно кто кого все же страшнее, недосказанные, неясные разговоры и действия — все это ничто иное, как какой-то сюр, что-то наподобие квеста, устроенного друзьями-приколистами, чтобы развеселить унылого стареющего мужика. Ах, да, было ведь еще убийство армянина! Забыли, считай, самое главное! Кстати, где же, спрашивается, эти, воспетые миллионами строк и тысячами голосов, те самые страшные муки совести и явления убиенных твоей рукой? Где образы несчастных жертв, не дающие покоя, преследующие в кошмарах? «Хоть бы раз», — думал Илья, — «кто-нибудь из них пришел, встряхнул психику, заставил пережить боль раскаяния и трепет от осознания всей чудовищности, немыслимости поступка. Но нет, ничего. Каждый вечер, плюс-минус спокойный сон, погружение в него, утром возвращение рассудка в тело и ощущение закрытых век, открыв которые, снова войдешь в новый день, никак, к слову, не отягощённый грузом дней старых».

Вспомнился вопрос рыжебородого разбойника Уве. Почему выбрали его, интересовался тогда северянин. Что ж, может быть, как раз, именно за это качество.

«Мне наплевать», — внезапно пришло в голову. «Да, точно такие два слова. Мне. Наплевать. Почти на все, если разобраться».

Он посмотрел на Юки: «Наплевать на эту страну, на то, что будет завтра, даже на твой точеный профиль с идеальными, точно тушью прорисованными ресницами, линиями бровей и алой акварелью губ. По большому счету, все равно…Эти губы шевелятся, а я даже не слышу. Мне наплевать. Вот она правда. Что-то происходит вокруг, мир живет, меняется, а я опять ныряю в себя, в глубины собственного космоса и думаю обо всем, об этом».

И тут его осенило.

«Нырнул в толщу собственного космоса, в глубину. И сижу там, наблюдаю за миром, без особого участия и переживания, ведь он там, а я здесь, глубоко. Вот почему он выбрал меня. Ведь я его крошечное, сокращенное и урезанное, запущенное на минималках отражение. Я ему понятен, поэтому он меня и выбрал».

— Ты слушаешь меня вообще! — это Юки несильно ударила кулачком его у в плечо.

— Что, дорогая?

— Ничего, блин! Дурак! Минут 15 тебе распинаюсь про свои отношения с отцом, как я уезжала отсюда и как… А ты лежишь и лыбишься чего-то как дебил, что весело тебе?

Он хотел взять руку девушки и погладить, но та ощетинившейся кошкой отпрянула.

— Ай, да пошел ты!

Юки вскочила с кровати и громко протопав по коридору, хлопнула дверью ванной, после чего будто растворилась в шуме струй воды.

«Так, что у нас со временим?» — подумал неожиданно снова оказавшийся в одиночестве хакер. Стремительный уход Юки резко и четко обозначил в голове открывшуюся возможность и план действий. Зачем вечно сближаться? Иногда полезно и профилактическое дистанцирование. Если гора не идет к Магомету, у Магомета на самом деле есть выбор. Можно и забить на эту гору. Почему бы не заняться чем-нибудь еще.

На часах было всего лишь четыре после полудня, а значит, для предварения в жизнь внезапно соткавшегося в голове замысла, времени еще предостаточно.

Прыжком, по-молодецки вскочив с кровати, Илья быстро покидал в рюкзак свои гаджеты, закинул одну лямку за плечо и весело, в предвкушении дерзкой вылазки, грациозно, быстро и ловко спорхнул вниз по лестнице. Разломив свою сумку на пополам, взвизгнув молнией замка, он немного посмотрел на далеко не с образцовой аккуратностью сложенные вещи, выдернул оттуда черный дутый пухлыми сегментами жилет и был таков. Хочет поплакать и побыть в одиночестве дочь самурая, что ж, предоставим ей такую возможность.