Отсекая лишнее

Вот она Шибуйя, о чем сказал и телефон своей настойчивой вибрацией, и приятный роботизированный дикторский голос. Не понятно было, принадлежит ли он живому человеку, или же настолько совершенно сымитирован компьютером. Не успела добрая половина поезда опорожниться людскими выделениями, как тут же ими вновь и наполнилась, впуская тех, кто на Шибуйе в поезд зашел. Здесь уже от количества и разнообразия человеческих голов всех мыслимых цветов спектра у Ильи зарябило в глазах. Не отличаясь по меркам европейца гигантским ростом, он все равно был почти на добрую голову выше подавляющего большинства разноцветных, креативных гномиков. Мелькание и хоровод волос и лиц, с частыми вкраплениями крашенных голов и линз разных цветов, образовывали настоящие подземные течения. Турбулентно и скоро несли они свои человеческие воды, переливаясь яркими бликам и огнями отражений в натертых до блеска коридорах подземных галерей. Несмотря на кажущийся хаос и перегруженность, живые потоки спешащих горожан, точно полчища муравьев, обладали каким-то своим регулирующим алгоритмом, превращающим толпу из хаотично движущихся частей, во что-то наподобие линий электропередач, ток по которым несется энергично и быстро, но непременно в пределах границ своего проводника. Как раз в одну из таких линий и влился Илья, и сам не заметил, как она очень скоро вынесла его под серое, влажное и спертое коробками бетона самой разной высоты, небо. Но течение, частью которого он стал, за неимением других альтернатив, продолжал нести его дальше. Не было возможности выпрыгнуть из этого потока заряженных человеческих частиц. Увлекаемые магнетизмом собственных дел, неслись они без устали и надежды на передышку. Фрилансер Илья Бельштейн точно уменьшился в масштабе. Будто Я его, эго, ид, наряду с остальной юнговской чепухой дикого запада, растворились в наэлектризованных азиатских полях. Масштаб другой реальности, сформированной веками, подкрепленный прошивкой в голове каждого составного ее звена, размазывали яркие краски твоего характера тонким слоем по новому миру, делая их все субтильнее и прозрачнее. И вот, очень скоро ты бесцветный, серый, идешь, нет, практически, бежишь среди других таких же размазанных, несущихся по своим делам электрончиков, и дело тут совсем не во внешности. Разных красок, как раз-таки, было не счесть, Шибуйя пестрела ими, как хвост павлина.

Быстро шагая среди костюмов, коротких школьных юбок, торчащих во все стороны длинных и не очень волос самых разных цветов, до Ильи наконец дошло, что он совсем не понимает куда идет. Люди вокруг шли, погрузив все свое внимание в экраны. Шли они, при этом ничуть не сбавляя скорости, будто отрастив благодаря такому бешенному ритму, некий новый орган чувств. Илья открыл карту, отвлекся. Взял в одну руку телефон, другой масштабировал картинку. Ах, твою мать, еще же надо и на поиск нажать!

Бах! Разворот плеча на пируэт, потом бах! — с другой стороны. Он почувствовал себя шариком для пинг-понга. Хорошо, что японцы еще не самая большая и тяжелая нация. Подняв голову и обернувшись, чтобы по крайней мере кивнуть в знак извинения протараненным людям, с удивлением он обнаружил, что человеческие головы как плыли в своих направлениях, так и продолжали плыть. Невольно закрадывались мысли: а не почудилось ли? Но плечо тянуло и пульсировало легкой болью, поэтому реальность произошедшего не подлежала сомнениям.

Пришло понимание, что так он ничего не найдет. Включив свой волевой моторчик, которым полезно обладать каждому мужчине, Илья, насколько это было возможно, противопоставил себя людскому течению. Он, чуть выставив локти для защиты, стал забирать влево, к границе зданий и тротуара. Вот оно! Глаз приметил спасительную незанятую нишу, образованную скошенным соединением домов. Точно угорь, он скользнул в это свободное пространство, облегченно выдохнул и наконец спокойно приступил к ориентировке на местности. В общем-то его цель была уже предельно недалеко. Сейчас метров 600 прямо, потом повернуть направо и через квартал сразу налево, там и должна быть башня Тагавы. Сказано, уведено, запомнено. Убрав телефон обратно в карман, Илья, выждав появления свободного местечка в сплошном, нескончаемом потоке, вклинился в течение, как машина, выруливающая на основную дорогу через шлюз. Пройдя положенный маршрут, он остановился на широком участке тротуара перед парадным входом Тагава-тауэр. Быстрый взгляд вверх в попытке разглядеть крышу небоскреба — ого как высоко! Когда глаза вернулись обратно, ближе к земле, то встретились с подозрительно скосившим взгляд швейцаром в красной парадной форме, поглядывающим на Илью. Основания на это имелись, ведь сейчас только он один стоял и откровенно глазел по сторонам. Плюс, естественно нельзя забывать, что и чисто визуально он отличался от облика доминирующей популяции.

«Так! Надо куда-то быстро затеряться, а то, должно быть, все камеры уже срисовали!»