Отсеки в огне

Из показаний командира отделения рулевых Б-37 старшины 1-й статьи А. И. Параскана: «Чувствую себя хорошо. У меня обожжены лицо и руки… В 7 часов 10 минут на подводную лодку пришел с командой. До подъема флага изучал инструкции под руководством старшины 1-й статьи Пантелеева. После подъема флага все спустились вниз. Я зашел в штурманскую рубку. Там лейтенант Авилкин дал мне точное время: 8 часов 10 минут. Я пошел проверять по отсекам отсечные часы. Начал проверку 1-го отсека. В первом отсеке ничего необычного не заметил, шло обычное проворачивание оружия и механизмов. Когда я проверил часы, было время 8 часов 11 минут. Затем пошел проверять часы по всем остальным отсекам до седьмого, и вернулся в третий отсек. Вся проверка часов заняла времени 8—10 минут… В третьем отсеке я разговаривал с мичманом Выродок о том, чем мы будем заниматься после проворачивания оружия и механизмов. Народу в центральном посту, как обычно, было много. Я положил книжку у приборов управления рулями и отошел к трапу из боевой рубки в центральный пост, таким образом, находился чуть в стороне от двери из центрального поста во второй отсек. В это момент я почувствовал удар давлением воздуха, увидел дым и услышал свист. Давлением воздуха меня прижало к трапу и горячим воздухом обожгло руку, которой я закрыл лицо. Ничего не было видно. Получил ожоги лица и рук. Дышать в отсеке стало трудно. Я полез вверх по трапу, за мной никто не лез. Все стояли в проходе, и их, видимо, прижало в корму. Давление воздуха все время продолжалось, пока я поднимался по трапу. Кроме свиста воздуха, я ничего не слышал. Подошел к трапу и стал выходить. Давлением воздуха меня подтолкнуло кверху. На палубе упал и кем-то был переправлен на стенку. Меня отвели на базу в санитарную часть. Когда я дошел до котельной, то услышал взрыв. Пока меня вели по причалу, до момента взрыва времени прошло минуты 3–4. Открытых крышек торпедных аппаратов в первом отсеке я не видел, никаких работ с торпедами не заметил. Переборочные двери во второй и четвертый отсеки были открыты, а остальные двери должны были быть закрыты на клиновые затворы».

Рассказывает командир отделения электриков Б-37 старшина 2-й статьи В. Ф. Чехов: «Чувствую себя хорошо, сейчас ничего не болит (на самом деле в тот момент старшина 2-й статьи Чехов находился в крайне тяжелом состоянии. – В.Ш.). В первое время сильно жгло… Прошло минут десять после начала проворачивания, как зашел в четвертый отсек старший помощник командира. Дверь за ним я закрыл сам (дверь из третьего отсека в четвертый). Я ему доложил о проворачивании оружия и механизмов в четвертом отсеке, и он пошел в пятый отсек. Я пошел за ним, остановился в пятом отсеке, держа правой рукой дверь из четвертого отсека в пятый полуоткрытой. Потом вдруг засвистело, воздухом закрыло дверь. Я получил удар переборочной дверью, после которого очнулся в 5-м отсеке в посту дистанционного управления, упал у дизелей. Меня подняли матросы. В отсеке было полно белого дыма, свистело, похоже, как свистит сжатый воздух. Матросов в отсеке было много. Я надел противогаз, так как хотел возвратиться обратно в 4-й отсек. Через некоторое время корпус подводной лодки сильно содрогнулся, и я не помню, как очнулся в шестом отсеке. Очнулся, когда на меня кто-то наступил. Освещения в отсеке не было. Наблюдал какие-то тлеющие огоньки через маску противогаза. Сначала я не знал, где я нахожусь, затем по ощущению механизмов понял, что я в шестом отсеке, и пошел в седьмой отсек к люку. Под люком на кого-то наступил и приподнял его. Стал искать трап, но не нашел. Кого-то подсадил и помог ему вылезти наверх, затем подтянулся на руках сам и выбрался вверх. После этого меня отправили в санитарную часть. В 5-м отсеке мимо меня старший помощник командира обратно не пробегал, свет горел по обоим бортам. В пятом отсеке я увидел инженер-лейтенанта Тагиднего, который стоял в корме отсека на месте правого дизель-компрессора».