Оцеола, вождь семинолов

точно близко от меня, на расстоянии прицела моей винтовки. Но они летели так быстро, что нужен был гораздо более меткий стрелок, чем я, чтобы сбить их пулей. Я не решался выстрелить, боясь промахнуться. Тут у меня блеснула другая мысль, и я немедля выполнил задуманное.

Я заметил, что грифов привлекает туша самки, лежавшая у меня на плечах. Вот почему они и кружили надо мной.

План мой был весьма прост. Я положил тушу на землю, а сам отбежал к группе деревьев, ярдах в пятидесяти оттуда.

Долго ждать мне не пришлось. Ничего не подозревая, грифы стали снижаться. Как только один из них коснулся земли, я выстрелил, и великолепная птица мертвой упала на траву. Другой гриф, испуганный выстрелом, взвился над вершинами кипарисов и скрылся у меня из глаз.

Я снова взвалил самку на плечи и, неся птицу в руках, направился к дому. Сердце мое было полно тайного ликования. Я предвкушал двойное удовольствие – от двойной радости, которую должен был доставить. Я обрадую двоих

– тех, кто был мне дороже всех на свете: любимую мать и милую сестру.

Скоро я миновал саванну и очутился в апельсиновой роще. Я не пошел через калитку, а перелез через забор. Я

был так счастлив, что мой груз казался мне легким, как перышко. Я радостно шел напрямик, раздвигая сгибавшиеся под тяжестью плодов ветви и сбивая по пути золотые шары. Кто же заботится во Флориде о нескольких сбитых апельсинах!

Когда я подошел к клумбам, мать была на веранде и приветствовала меня радостным восклицанием. Я бросил добычу к ее ногам.

– Что это за птица? – спросила она.

– Это королевский коршун – подарок для Виргинии.

Где она?. Еще не вставала? Ах, маленькая лентяйка! Я

пойду и разбужу ее. Стыдно спать в такое прекрасное утро!

– Нет, Джордж, она уже больше часу как встала, немного поиграла в саду и ушла.

– Но где она? В гостиной?

– Нет, она пошла купаться.

– Купаться?

– Да, вместе с Виолой. А что?

– О мама, мама!.

– Что такое, Джордж?

– Боже мой! Аллигатор!!!

ГЛАВА IX. КУПАНЬЕ

– Желтый Джек! Аллигатор!

Вот и все, что я мог произнести. Мать умоляла меня объяснить ей, что случилось, но я не в силах был вымолвить ни слова. Охваченный безумным страхом, я бросился бежать, оставив мать в таком же ужасе, в каком находился сам. Я мчался к бассейну не по извилистой тропинке, а самой краткой дорогой, перепрыгивая через все препятствия, встречавшиеся на пути. Я перемахнул через изгородь и как вихрь понесся через апельсиновую рощу. Слышался только хруст ветвей, да на землю летели сшибаемые мною апельсины. Мои уши чутко ловили каждый звук.

Шум позади меня все усиливался. Я слышал голос матери, полный отчаяния. Ее крики всполошили весь дом, сбежались слуги и служанки. Собаки, встревоженные внезапной суматохой, начали лаять. Домашние и певчие птицы подняли пронзительный крик.

Все эти звуки доносились с плантации. Но не это меня беспокоило, я прислушивался к звукам у бассейна. И вот я услышал всплеск воды и ясный серебристый голосок сестры! «Ха-ха-ха!» – звонко смеялась она. Слава богу, сестра была еще невредима!

Я остановился и громко закричал:

– Виргиния! Виргиния!

Я нетерпеливо ждал ответа. Но ответа не было: может быть, плеск воды заглушал мой голос?

Я позвал еще раз, уже громче:

– Виргиния! Сестра! Виргиния!

На этот раз меня услышали:

– Кто зовет меня? Это ты, Джордж?

– Да, это я, Виргиния.

– Что тебе надо, братец?

– Сестра, выходи скорей из воды!

– А зачем? Разве приехали гости?. Так рано? Ну, пусть подождут, милый Джордж. Пойди к ним и займи их чем-нибудь. А я еще поплаваю – утро прекрасное и вода просто прелесть!. Правда, Виола? А ну-ка, поплывем еще раз вокруг пруда!

Снова раздался всплеск и веселый смех сестры и ее служанки.

Я закричал изо всех сил:

– Виргиния, дорогая! Ради бога, выходи скорей!

Вдруг веселые голоса смолкли, послышалось короткое, отрывистое восклицание, а затем, почти мгновенно, отчаянный крик. Я понял, что это не ответ на мой призыв.

Моя просьба могла встревожить сестру, но теперь в ее голосе слышался ужас. Я расслышал слова Виргинии:

– Виола, смотри! Какое чудовище! Боже мой, оно плывет сюда! На помощь! Джордж, на помощь! Спаси, спаси меня!

Я очень хорошо понял смысл этих бессвязных слов и отчаянных воплей и закричал:

– Иду, сестра, иду!

С быстротой молнии я бросился через кусты, отделявшие меня от бассейна. Но не поздно ли? Может быть, это крик агонии и сестра уже в пасти аллигатора?

Десять прыжков, и я выскочил из рощи. Скатившись с берега черепашьего садка, я очутился на краю бассейна.

Моим глазам представилась ужасная картина.