Оцеола, вождь семинолов

Но мне еще можно было вернуть жизнь. И, к счастью, под рукой нашлось спасительное средство.

Когда я пришел в себя, я прежде всего почувствовал, что лежу по горло в воде, прислонившись головой к берегу.

Около меня на коленях, также наполовину погруженный в воду, стоял мой верный Черный Джек. Он щупал мне пульс и с тревогой вглядывался в мое лицо.

Когда же сознание начало возвращаться ко мне и я наконец открыл глаза, он радостно вскрикнул:

– Боже ты мой, масса Джордж, да вы живы! Слава создателю, вы живы! Держитесь бодрее, масса, вы сумеете… ну конечно, вы сумеете справиться с этим делом!

– Надеюсь, Джек, – отвечал я едва слышно.

Но как ни был слаб мой голос, это привело моего верного слугу в несказанный восторг, и он продолжал ликовать, испуская радостные восклицания.

Мне удалось приподнять голову, и я осмотрелся вокруг.

Страшная картина представилась моим глазам, а света, чтобы как следует рассмотреть ее, было более чем достаточно.

Пламя, охватившее лес, продолжало бушевать с неистовым ревом; стоял оглушительный грохот, похожий на гром или шум урагана, в который иногда врывались шипящие ноты и резкий треск, напоминавший стрельбу из мушкетов, – как будто стрелял целый взвод. Казалось, что это снова открыли огонь индейцы, но это было невероятно.

Они, по-видимому, давно уже отступили перед все расширяющимся кольцом всепожирающего пламени.

Но теперь стало как будто меньше пламени и дыма.

Сухая листва и хвоя обратились в золу, а ветки падали на землю и лежали в густом слое тлеющих углей.

Над ними поднимались высокие стволы, лишенные ветвей и охваченные огнем. Хрупкая кора быстро разгоралась, а густая смола пылала ярким пламенем. Многие деревья прогорели почти насквозь и казались огромными железными колоннами, раскаленными докрасна. Это походило на сцену в аду.

Жара стояла нестерпимая. Воздух дрожал от движения раскаленных слоев. Даже волосы на голове у меня оказались опаленными. На коже от ожогов вздулись пузыри.

Воздух, который я вдыхал, напоминал пар, вылетающий из клапана паровой машины.

Я инстинктивно оглянулся кругом, ища своих товарищей. Человек двенадцать находились возле пруда, но это были далеко не все. Ведь нас было около пятидесяти… Где же остальные? Неужели они погибли в пламени? Где они?

Машинально я задал этот вопрос Джеку.

– Вон там, – отвечал он, указывая на воду. – Живы, здоровы и, кажется, все целы-целехоньки.

Я взглянул на пруд и увидел десятка три каких-то странных шаров. Это были головы моих товарищей. Как и я, они лежали по горло в воде и этим спасались от нестерпимой жары.

Но другие, там, на берегу, – почему они тоже не воспользовались этой остроумной уловкой? Почему они оставались в этой раскаленной атмосфере, задыхаясь от дыма? Тем временем дым начал рассеиваться, и очертания людских фигур стали яснее. Но они, как в тумане, приняли гигантские размеры, и такими же огромными казались их винтовки.

Казалось, что они о чем-то возбужденно спорили.

Среди них я узнал главных участников нашего отряда: Хикмэна, Уэзерфорда и других. Хикмэн и Уэзерфорд – оба яростно жестикулировали, и я не нашел в этом ничего удивительного: несомненно, они обсуждали, как действовать дальше. Так я подумал в первый момент, но, вглядевшись внимательно, я понял, что ошибся.

Это было не обсуждение плана будущих действий. В

минуты затишья, между двумя залпами трескавшихся сосен, я мог различить их голоса. И убедился, что у них шел ожесточенный спор. У Хикмэна и Уэзерфорда время от времени вырывались негодующие восклицания.

В это мгновение среди дыма, который внезапно рассеялся, я увидел еще одну группу людей, несколько дальше от пруда. В этой группе было шесть человек, разбившихся на две части, по трое. Среднего крепко держали двое.

Очевидно, это были пленные.

Неужели это индейцы? Два врага, которые среди хаоса пламени и дыма помчались невесть куда через поляну и были захвачены в плен?

Так я подумал сначала. Но в этот момент язык пламени, мотнувшийся ввысь до самых вершин деревьев, озарил поляну потоком ослепительного света. Всю группу можно было видеть ясно как днем. Я больше не сомневался в том, кто были эти пленники. Я видел их бледные, искаженные от ужаса лица. Даже багровое пламя не могло придать им алый оттенок. Я сразу узнал этих людей: это были Спенс и

Уильямс.

ГЛАВА LXXXVIII. БЫСТРАЯ РАСПРАВА

Я обратился к негру за разъяснениями, но, прежде чем он успел ответить, я уже сам сообразил, в чем дело. Мое собственное состояние подсказывало мне правильный ответ. Я вспомнил, что пуля, ранившая меня, и другая, засевшая в стволе дерева, были выпущены сзади. Я думал, что этим мы обязаны дикарям. Но нет! Худшие злодеи –

Спенс и Уильямс – выпустили эти пули!

Ужас охватывал при этой мысли. Что же это за загадка?

Тут я вспомнил события предыдущей ночи: поведение этих двух молодцов в лесу, подозрительные намеки старого

Хикмэна и его товарища; и другие, более давние события, врезавшиеся в память, ясно встали передо мной.

Опять здесь приложил руку Аренс Ринггольд! Боже ты мой, подумать только, что это архичудовище…

– Они допрашивают двух негодяев, – сказал Джек. –