Оцепенение

Я вспоминаю, сколько лет я была послушной, как сначала подчинялась отцу, а потом общине.

Точнее, Карлу-Юхану, мужчине, который сейчас тянет меня за руку, как непослушного ребенка. Мужчине, который считает, что женщина не должна оставаться без мужского внимания, и который хочет переспать со мной, забыв про жену и церковь.

Меня тошнит. Тошнит от вечной покорности.

Какую пользу принесла мне эта покорность?

Никакую. Абсолютно никакую.

А ложь?

Перед глазами встают исхудалое тело отца и пожелтевшие письма матери. И Исаак, который так хотел общаться со своим сыном и которому пришлось довольствоваться парой часов в год.

Вся эта ложь.

Все эти годы мы отказывались от близости, в которой так нуждались.

Я не двигаюсь с места, и Карл-Юхан удивленно оборачивается. Дети тоже бросили игру и смотрят на нас во все глаза.

– Пошли. – Он больно дергает меня за руку.

Но я не двигаюсь с места.

– Ты выставляешь нас на посмешище, – шипит он.

Я вижу в его глазах смесь злобы и раздражения, а еще самый настоящий страх: моя новообретенная сила пугает его.

Это придает мне сил.

– Пошли, – продолжает он настаивать, то и дело бросая взгляды на прихожан.

Я вырываю руку и делаю шаг назад. Стаскиваю рюкзак.

– Черта с два!

Манфред

Афсанех тянется через подушку, чтобы показать мне свой мобильный:

– Смотри!

Со снимка улыбается моя старшая дочь Альба. Ветер трепет русые волосы, в руке у нее бокал вина.

– Я тоже хочу получать эти снимки!

– Тогда скачай «Инстаграм», – закатывает глаза Афсанех.

– Это как?

– Боже…

Афсанех хватает мой мобильный с тумбочки и вводит код, который я, естественно, ей сообщил. Откидывается на подушку, сбрасывает одеяло и начинает водить пальцами по экрану.

Она похожа на дикарку. Черные волосы всклокочены, густые брови не выщипаны, нос блестит. Но все равно она прекрасна. Мне хочется коснуться ее, чтобы убедиться, что она не плод моего воображения.

Мы познакомились четыре года назад в Сандхамне, внешнем острове Стокгольмского архипелага. И первый шаг сделала она, во что моим знакомым до сих пор сложно поверить.

Я бы никогда не отважился подойти к такой молодой, талантливой и красивой женщине. Во всяком случае не тогда, после развода с Беатрис, когда моя уверенность в себе была на нуле.

Но по какой-то причине эта красавица-психолог заинтересовалась именно мной. И не просто заинтересовалась, как потом выяснилось.

Она пригласила меня в домик, в котором ей разрешили пожить друзья. Он находился в сосновом лесу на юго-западном конце острова, и там не было ни водопровода, ни электричества.

Но какое это имело значение?

Естественно, я думал, что ей просто хочется поиграть. Но я не возражал быть ее игрушкой. Дни шли, превращались в недели. Я позвонил начальнику и сказал, что заболел. Мы купались в море, ужинали в ресторане в гавани, гуляли по острову. Когда пришло время ехать домой, она попросила мой номер телефона.

Я нацарапал его на обратной стороне чека с бензозаправки. Афсанех сказала, что позвонит. Я только кивнул и улыбнулся, уверенный, что все это просто слова. К тому же меня смутило такое неженское поведение. Она сама сделала первый шаг, сама соблазнила, сама пригласила к себе домой, сама попросила номер телефона, сама обещала позвонить.

Она вела себя так, как обычно ведут себя мужчины, когда не планируют дальнейших свиданий с девушкой.

Но в тот же вечер в моей пустой квартире раздался телефонный звонок.

– Готово, – говорит она. – Теперь тебе нужно заполнить профиль.

Заполнив анкету, я прошу ее показать, как приложение работает.

– Можешь следить за кем угодно. Если тебе понравился пост, нажимаешь сердечко. Если хочешь оставить комментарий – на облачко. И сам тоже можешь постить фотки. Вот так!

Я убираю темные пряди с лица, наклоняюсь и целую жену в щеку.

Но Афсанех, сосредоточенная на чем-то, отстраняется.

– Это я тупой или техника такая сложная? – интересуюсь я, не отрывая от нее взгляд.

– Ты, – честно отвечает моя красавица-жена. – С электроникой ты не в ладах.

– Думаешь, я смогу научиться?

Он молча изучает меня.

– Вряд ли.

– Не обижайся, – прошу я. – Я просто не понимаю, зачем это все.

– Как зачем? Чтобы поддерживать отношения с людьми, узнавать, что у них происходит. Например, можешь смотреть, чем Альба, Александр и Стелла занимаются.

– А это кто? – показываю я на молодую женщину в дорогой одежде, которая на ней кажется дешевой. У нее двести тысяч подписчиков. Она что, их всех знает?

Афсанех вздыхает и улыбается.

– Конечно, нет. Она блогер. Живет за счет лайков. Влюблена в «Инстаграм», как ты в свою работу.

– Работа! – восклицаю я. – Черт. Мне нужно идти.

Афсанех кивает и ложится обратно.

– Увидимся в больнице?

– Да, – отвечаю я.

Каждый раз, входя в Полицейское управление, я думаю о Петере.

Я чертовски по нему скучаю.

Мы с Петером работали вместе более десяти лет. А потом его поглотила Урмбергская тьма. Зрелище его замороженного тела в морозильнике навсегда врезалось мне в память. И я до конца жизни буду анализировать свои действия зимой и спрашивать себя, что можно было сделать иначе, чтобы не допустить катастрофы.