Оцепенение

Я ползу медленно, крайне медленно, как годовалый ребенок, но другого выхода у меня нет.

Огибаю угол дома, и аромат роз Ракель ударяет мне в нос. Хрупкие, темно-красные цветы на колючих стеблях устремляются к проясняющемуся небу. Листья покрыты капельками росы.

Ползу мимо клумбы к калитке.

Осталось двадцать метров.

Лежащие в траве камни и шишки царапают руки. Я не чувствую колено, а ногу пронзает острая боль.

Где-то вдалеке кричат чайки.

Десять.

Рука, колено, рука, колено.

Чувствую что-то липкое под ладонью. Это раздавленная улитка.

Продолжаю.

Пять.

Рука, колено, рука, колено.

Забор вырастает передо мной. С земли он кажется высоким, как стена.

Цепляясь за доски, встаю и хватаюсь за ручку.

Внезапно дорожка освещается. Я бросаю взгляд на дом.

В комнате Ракель горит свет.

Я пытаюсь открыть калитку, но она тоже заперта.

Черт.

Из дома раздается отчаянный вопль.

Думаю.

Забор высокий. Если бы я не заделал дыру в заборе, у меня был бы путь к спасению. Если бы я не хотел выпендриться перед Ракель, я бы сейчас был свободен.

Как будто это что-то бы изменило.

О чем я думал? Что удастся с ней переспать?

Я смотрю на забор, и осознание как ледяной душ: я сам прикрутил решетку, сам починил забор, и теперь мне не выбраться из этого сумасшедшего дома.

Придурок. Ты сам построил себе тюрьму.

Выбора нет. Нужно перелезть через забор.

В обычной ситуации это было бы несложно. Но с больной ногой – не знаю.

Я хватаюсь за край забора двумя руками и пытаюсь подтянуться. Обычно это было бы легко, но тело чертовски ослабленное, как у столетнего старика. И оно не получало нормальной еды. Все, чего ему хочется, это лечь на траву и умереть.

Слышно, как окно открывается и стукается о металлическую решетку.

Другого шанса у меня не будет. Чтобы свалить отсюда, надо перелезть этот чертов забор.

Снова хватаюсь за край и тянусь изо всех сил. Руки, плечи, бицепсы горят от напряжения. В глазах темнеет. Тьма тянет меня обратно в пещеру. Руки превращаются в перья, нос – в клюв.

Тебе не удастся. Лучше бросить это дело.

Но мне удается подтянуться. Удается.

Я повис на заборе, как носок, пыхтя и кряхтя.

Медленно возвращаюсь обратно в Тело.

Открывается входная дверь, на крыльце раздаются шаги.

Огромным усилием воли я переваливаюсь через забор и падаю с другой стороны.

В плече что-то трескается, но мне уже все равно. Все, о чем я могу думать, это как добраться до мотоцикла Игоря на обочине.

Я поднимаюсь и начинаю бежать. Лодыжка горит, но страх сильнее боли.

За спиной слышны шаги и звон ключей.

Я запрыгиваю на мотоцикл и нащупываю провода.

У меня получится!

На мотоцикле им меня не догнать.

Шаги приближаются, мотоцикл заводится с ревом. Я отпускаю педаль с пьянящим ощущением свободы в груди. Мне удалось победить смерть.

Мотоцикл дергается с места, но останавливается в воздухе, как подстреленный.

А я, я продолжаю лететь вперед. Перелетаю через руль и приземлюсь на дорогу. Рот наполняется кровью, я сплевываю гравий. Или это зубы?

Я не знаю.

Я ничего больше не знаю.

Но мозгу нужен ответ. Мозг продолжает работать, даже когда тело лежит в отключке.

Вспоминаю бутылочки «Фентанила» и глухое позвякивание. Вспоминаю, как выбросил их в море. Но перед этим заменил содержимое трех водой и поставил в шкаф.

Поэтому я проснулся? Они накачивали меня наркотиками? До того, как дошли до бутылочки с простой водой.

Это тот мужчина, с которым ссорилась Ракель?

Вспоминаю ее слова:

Если хоть один волосок упадет с его головы, я позвоню в полицию, если ты СЕЙЧАС ЖЕ не уберешься из моего дома, понятно?

Темнота окружает меня, на этот раз осторожно, почти нежно, заманивая обещанием свободы от боли и страха.

Но я не хочу. Не сейчас.

Я хочу понять. Мне столько нужно понять. Например, почему я лежу на дороге, а не сижу на мотоцикле по дороге в Стокгольм.

Темнота тянет сильнее, в глазах темнеет, пульсирующая боль затихает.

Я ищу взглядом мотоцикл, дергающийся в траве у моих ног.

И я вижу.

Что-то красное обмотано вокруг заднего колеса и сосны. Как длинная змея.

Длинный красный велосипедный замок, который я купил для Ракель.

Часть пятая В долине теней

Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня; морскою травою обвита была голова моя.

До основания гор я нисшел, земля своими запорами навек заградила меня…

Иона 2:6-7

Манфред

Такси привозит меня на работу в начале первого ночи. Я все еще слегка навеселе после ужина с Мартином и Афсанех, но это не имеет никакого значения. В предвкушении скорой разгадки я легкой походкой иду через парк.