Отщепенец

Хамство давалось всё легче и легче. Скоро, наверное, грудь обрастёт курчавыми волосами, а кулаки превратятся в пудовые гири. Если бы ещё не это жалкое «спасибо»… В Управлении, принимая у себя в коттедже одну девушку за другой, Гюнтер выяснил два неприятных момента. Первым пришло осознание, что предыдущий сексуальный опыт кавалера Сандерсона был, прямо скажем, куцым. Вторым пунктом кавалер Сандерсон понял, что не слишком-то горит желанием расширять этот опыт таким специфическим образом. Он смущался женщин, с которыми не мог поговорить ни до, ни после секса, смущался, когда они сразу, можно сказать, с порога приступали к любовным играм, возбуждая его сперва для полового акта, а потом – для закрепления эффекта; смущался, когда, организовав дубль и зафиксировав семяизвержение, они одевались, прощались и уходили, не задерживаясь ни на минуту. Молодость брала своё, похоть срабатывала безотказно, гормоны-феромоны, раз-два, туда-сюда – Гюнтер честно выполнял постельную обязанность. Для этого ему действительно хватало малого, но всё превращалось в рутину, а значит, отшибало любые порывы искать новизну приёмов, и уж тем более какие-то чувства, кроме первобытных.

Сейчас, после знакомства с Натху, узнав обстоятельства рождения мальчика, кавалер Сандерсон ясно понял третий, самый отвратительный момент. Мама, папа, отвернитесь, заткните уши! Ваш сын, который шарахался от сверстниц, не зная толком, как с ними общаться, превратился в участника евгенических экспериментов. Если ваш сын сумел зачать одного небывалого антиса – отчего бы ему не зачать и другого? Методом проб и ошибок, раздвигая ноги идеальным образцам женственности, отобранным лично Тираном для вящей славы Ларгитаса.

«Седрик, дружище, ты мне завидуешь? Не ври, я же знаю, что завидуешь…»

Девушка села на кровать, на самый краешек.

– Сейчас, – Гюнтер похлопал Сунгхари по бедру. – Сейчас начнём, не переживай. Чем тебе заплатили за визит ко мне?

– Ничем.

Всё-таки она отличалась от женщин, приходивших раньше. У тех были замашки шлюх. Наверное, Сунгхари биологически очень хороша для поставленной Тираном цели. Гюнтер понятия не имел, какими качествами должна обладать возможная мать гипотетического антиса, рождённого от смешанного брака, но он не сомневался, что на Тирана работают лучшие эксперты планеты.

– Ты что, согласилась просто так? Из любви к искусству?

– Из любви к искусству.

– Не надо. Не ври мне. Хочешь молчать – молчи, только не ври.

– Из любви к искусству. Ваши доверенные лица оплатили мне полный курс обучения в Вюскерской консерватории, по классу виолончели. Ближе к родам мне оформят академический отпуск. После родов я продолжу обучение. С дипломом Вюскера меня возьмут в симфонический оркестр под управлением Ямари Пхета. Художественный руководитель оркестра уже подписал гарантийное письмо. Вы любите музыку?

Оплатили, подумал Гюнтер. Гарантийное письмо Ямари Пхета. Для нищей брамайни, влюблённой в виолончель – подарок судьбы. Ей повезло, что Тирановы эксперты сочли её подходящей для вынашивания ребёнка кавалера Сандерсона. Ей сказочно повезло. Секс с незнакомцем, беременность, роды, отказ от сына или дочери – ничто в сравнении с блистательной карьерой солистки оркестра. Выходя на поклон, она будет вспоминать меня с благодарностью. А я, должно быть, через неделю не вспомню её лица. Какое ещё лицо? Ноги, сиськи, всё такое.

– Извините, – девушка встрепенулась. – Совсем забыла.

Она пододвинула туалетный столик:

– Нам велели сделать это перед… Ну, сначала. Остальное – потом.

Гюнтер смотрел, как она достает из пакета, принесенного с собой, расшитый бисером кисет, упаковку бумаги для самокруток, фирменную карточку «Hizzatc Tobacco», золотой цилиндрик электрозажигалки и деревянную доску средних размеров.

– Рисовая, – Сунгхари развернула два бумажных листка, показала Гюнтеру. – Самая лучшая, ароматизированная. Запах тропических фруктов. Всё натуральное, без синтетики.

Из кисета на доску она высыпала две горки табака. Нет, пожалуй, не табака. Чем бы это ни было, Сунгхари разровняла горки карточкой, придав им форму сигар. Затем девушка взяла бумагу, согнула её в виде желоба и стала набивать самокрутку. Длинные, нервные пальцы разравнивали содержимое по всей длине.

– Они сказали, надо без фильтра…

Свернув самокрутку, Сунгхари лизнула краешек бумаги, заклеила импровизированную сигарету и приступила к другой.

– Тут клейкая полоска. В инструкции написано, что для здоровья безвредно. Мне лизнуть для вас, или вы сами заклеите?

– Лизни, – машинально согласился Гюнтер. – Что это вообще?

– Трава. Сушёная трава.

– Зачем?

– Они сказали, вы знаете. Сказали, вы уже курили.

Гюнтеру стало зябко. В спальне с превосходным климатизатором, создающим идеальное сочетание температуры и влажности воздуха, Гюнтера пробил озноб, а всё тело покрылось «гусиной кожей». Я, значит, знаю, подумал он. Я, значит, уже курил.

«Пошли, ларги́. Купишь мне вашей чудо-травки. Будет интересно, обещаю.»

О да, было интересно. По сей день интересно.