Отщепенец

У Седрика возникло скверное подозрение, что эту идею подсказал Тирану кто-то из менталов. Человек, который отлично представлял, в какой дурдом превратится корабль с десятком обезблоченных эмпатов на борту. Кто же из коллег так удружил?!

Кто бы ни удружил, а худшие ожидания не замедлили оправдаться. Полностью снять блоки? Те, что с детства нарабатывались потом и кровью? Те, что «встали на рефлекс»? О, это была зубодробительная задачка! Одно дело — приоткрыть в двойной броне смотровую щель, и совсем другое — убрать броню без остатка. Не на час-другой для отработки, скажем, коллективного синхрона, а на день, два, неделю, месяц. От тебя требуется сущая малость: жить без защиты, как живут без кожи, сочась кровью чувств, оставляя круго́м дурно пахнущие лужи — если, конечно, круглосуточный кошмар можно назвать жизнью…

Так или иначе, но эмпаты справились. А справившись, выяснили на собственной коллективной шкуре, сколь правы были интернатские учителя, когда дрессировали птенцов, как служебных собак, гоняя до седьмого пота. Экипаж, думал Седрик, с завистью провожая взглядом очередного красноносого офицера. Экипажу хорошо! У них блокада, по ним не шарашит! А мы четвёртые сутки по заветам Тирана пылаем квазаром.

Взорвёмся сверхновой, будут знать!

Без цели, нога за ногу, он брёл по коридору прочь от кают-компании. Как будто расстояние имело значение! Удрать бы на десяток парсеков — другое дело. Пустота, чернота, угольки звёзд, а главное, ни живой души вокруг…

Мечты, мечты…

Едкая щёлочь раздражения. Кисловатая горечь зависти. Конвульсии смеха. Электрические разряды истерики. Свинец дурного предчувствия. Зуд похоти. И не разобрать, что в ядовитом коктейле эмоций твоё, а что — чужое. Сон — по очереди, в три смены. Во сне контроль сознания отключался, и блоки воздвигались сами собой, отсекая мозг от внешних воздействий. Благословенные часы отдыха! Век бы не просыпаться… Но эмо-кровь должна хлестать из «Ловчего» без перерыва, значит, три смены, и никак иначе. За каким фагом ты здесь, Седрик Норландер? Точно, что за фагом! Кого ещё может приманить в космосе дикая какофония человеческих чувств?

«Ловчий» охотится за хищной флуктуацией? Вопи, козленок!

— Внимание экипажу! Внимание спецкоманде!

Акуст-линза внутренней связи, подлая зараза, сконденсировалась над самым ухом Седрика. От испуга молодой человек аж подскочил на месте.

— Начинаем подготовку к РПТ-манёвру. Всем занять места согласно маневрового расписания! Готовность — триста секунд. Повторяю…

Началось, с облегчением выдохнул Седрик. Началось! Бегом в каюту, придурок! Где ты должен быть согласно маневрового расписания?

На бегу он улыбался. В окружающий мир из Седрика Норландера лилось счастье.

II

— Прошу вас, капитан…

Ингмар Линдхольм опустился в стерильное, сияющее белизной медицинское кресло, откинулся на спинку. Наголо бритый затылок коснулся упругого подголовника. Расслабься, велел себе Линдхольм, прекрасно зная: расслабиться не удастся. Никогда не удавалось, так с чего бы сегодня повезло?

Доктор Эдлунд готовил инъекцию молча. Полковник медицинской службы, сухарь по жизни и гений диагностики, он не пытался отвлечь пациента досужей болтовнёй, за что капитан был ему благодарен. Процедура отработана до мелочей, о чём тут говорить? «Потерпите, сейчас будет неприятно»?

О, доктор! Ещё как будет!

Контактные штыри инъектора — титан с пластиковым напылением у основания — вошли в истерзанные ноздри капитана. Линдхольм резко выдохнул и на миг задержал дыхание. Доктор безошибочно уловил нужный момент: впрыск-разряд с треском рвущейся материи ударил в ноздри пациента как раз на следующем вдохе. Он глубоко проник в носоглотку и просочился в лобные пазухи. Ощущение было такое, словно в мозг ввинтился электрический слизень. Из глаз Линдхольма, как у циркового клоуна из скрытых клизм, брызнули слёзы. В ноздрях вспыхнуло жжение, за пару секунд оно взлетело на пик, превратилось в му́ку мученическую — и стало медленно, с неохотой угасать.

Капитан шумно выдохнул через рот.

Теперь надо было ждать. Пять минут — и повторная инъекция. Говорят, лет десять назад цикл состоял из трёх впрыск-разрядов. Теперь, благодаря новейшим достижениям медицины, обходились двумя: слабое утешение. Ещё лет десять — и, наверное, хватит одного. Положительный побочный эффект: пси-блокада не только предохраняет мозги экипажа от воздействий лишённых контроля эмпатов, но и отчасти защищает от атак фагов. Возрадуйтесь, капитан Линдхольм, вам дали бесплатный бонус, дополнительный шанс уцелеть. Вам и вашим людям.

Что же вы не рады?