Отшельник

Где и как погиб этот девятнадцатилетний деревенский парень Сергей Постовой, Андрей не знал, но легко представил, как все это случилось. Мог Сергей погибнуть во время какого-нибудь «песчаного похода» в горах, или на «зеленках», или подорваться на фугасе, или сгореть в «наливнике». Скорее всего, последнее, потому что на его погонах виднеется эмблема автомобилистов: два колеса и крылья. Привезли Сергея, вчерашнего сельского механизатора широкого профиля, в запаянном цинковом гробу даже без крошечного смотрового окошка, потому что смотреть на его изуродованное, обгоревшее лицо невозможно, да и было ли там это лицо вообще. Как хоронили Сергея на кувшинковском кладбище, какой здесь стоял плач, крики и стоны, Андрей тоже легко представил. Дважды в своей военной жизни он доставлял на родину «груз-200», знает, что это такое, а еoе лучше знает, как просто превратить человека из «венца творения» в самые обыкновенные головешки, в пепел.

Андрей закурил сигарету и долго, пока она вся не истаяла от глубоких частых затяжек, стоял возле ограды, вспоминал растерзанного Сашу, которого хоронить ему не довелось (на родину Сашу отвозил какой-то прапорщик, а Андрея не отпустили: обстановка была тяжелая, напряженная, взвод неделями не выходил из боев), вспомнил и многих других погибших солдат и офицеров, несчастного Лаврика, торопливые похороны его останков в песчаной раскаленной могиле, от которой сейчас не осталось и следа. И вдруг подумал о том, что когда он здесь умрет, то у него тоже не будет могилы. Хоронить Андрея некому: тело его расклюют прожорливые вороны, а кости постепенно врастут в землю, затянугся в весеннее половодье илом, а по осени укроются, словно саваном, опавшими листьями. Невеселое, конечно, будущее. Но, впрочем, что об этом печалиться? Здесь, в дебрянских лесах и болотах, во время войны погибли сотни и тысячи солдат. Хоронить их тоже было некому.

Правда, они погибли в бою, в сражении, а Андрею доведется умереть от немощи и болезни, и потому он им не ровня, хотя они, даст Бог, не загордятся, подвинутся костьми, освобождая ему клочок земли. Там Андрей и поляжет в предназначенный день и час. Лучше бы, конечно, под холмиком и крестом на кладбище, между могилами отца и Танечки, где места (Андрей точно приметил и даже безбоязненно измерил лопатой) есть как раз на одно захоронение. Но как будет, так и будет, надо смириться со своей участью: сам виноват, надо было погибнуть в бою, глядишь, похоронили бы на Родине с отданием воинских почестей, с долгими поминальными речами и троекратным залпом холостыми патронами, как похоронили здесь Сергея Постового. Хотя неизвестно еще, что лучше…

Андрей закурил еще одну сигарету, но больше оставаться у ограды не стал, а пошел назад к своим порядкам, решив, что как-нибудь сладится с силами и по-братски уберет Сережину могилу, сгребет листья и хвойные иголки, посыплет надгробие белым песком, выложит крест – пусть соседствует рядом с пятиконечной звездой, друг другу они, поди, не помешают. Но на сегодня с Андрея хватит! Если тут задержаться еще на час-полтора, то совсем можно затосковать, а тоска для него сейчас самый опасный враг.

И все-таки на минуту Андрей задержался. Подхватывая на плечо лопату и грабли, он еще раз, теперь совсем уже прощально, окинул пространство между Танечкиной и отцовской могилами и определил, что место там еще для одной могилы действительно есть – и оно его, Андреево. Мать и бабка Ульяна за такой выбор на него не обидятся, они понимают, что сын и по смерти должен лежать рядом с отцом. Танечка же пусть лежит по другую, левую, сторону, потому что она старшая его, единственная и единственно любимая сестра.

Дома Андрей дал себе самую коротенькую передышку: опять покурил да выпил кружку воды – и вышел во двор, чтоб довершить обследование своего хозяйства и обширных, до самой реки и леса, земельных владений. Первой на очереди у него была, конечно, дедовская кузница. Через сад, мимо ожившего, обновленного колодца Андрей пробрался к ней и широко распахнул ворота. На него дохнуло не выветрившимся даже за столько лет запустения и затворничества запахом железа, окалины, кожаных мехов, щекочущим ноздри древесно-угольным запахом горна. Сразу за воротами Андрей обнаружил в закопченном ящике полный набор кузнечных инструментов: молотки, кувалды, клещи, всевозможных размеров и предназначений зубила, пробойники, россыпь напильников и много чего другого, в детские годы для Андрея столь заманчивого. Теперь он был всему этому единственный и полновластный хозяин и мог пользоваться по своему усмотрению.