Отшельник 2

Много их, таких географов понабежало. Дальние дозоры до ста тысяч насчитывают, и даже если привирают по обыкновению, то общая численность противника никак не меньше двадцати тысяч. И это пока не все собрались! А у него, у полководца левой руки государевой службы, всего два с половиной полка, чуток союзной татарской конницы, да Смоленский городовой полк, что полком является лишь по названию, московского войскового устроения не знает, и годится лишь на стенах стоять, отгоняя от города ленивых шишей да татей. Против иных они… не то, что не сдюжат, а поляжет их как бы не половина, а за такое государь-кесарь не пожалует. Вроде бы малец совсем, в отроческие годы не вошедший, но мнение своё имеет, и рука твёрдая. Особенно правая, что зовётся боярыней Полиной Дмитриевной Морозовой.

– Господин полководец левой руки государевой военной службы, десятник для особых поручений Маментий Бартош по твоему зову прибыл! – после доклада Маментий попытался щёлкнуть каблуками сапог, что с недавних пор считалось изрядным молодечеством, только вот в валенках сделать это не получилось.

И вообще десятник имел не слишком воинственный вид – кроме упомянутых сапог имелся овчинный полушубок, ватные штаны, под полушубком ватная же телогрейка, на голове шапка из диковинного заморского зверя, в бумагах именуемого искусственным чебурашкой, да поверх всего этого балахон из белёного полотна. В сугробе спать можно – не только не замёрзнешь, но и не заметит никто.

И нету грозного блеска брони, нет шелома стального. Задачи у десятка для особых поручений такие, что брони только мешают. Оно, конечно, не так красиво, но… Как говорит Митька Одоевский: – «Мы себя на бабах покажем!»

– Явился, значит, – князь Изборский указал Маментию на лавку. – Садись и смотри. Что видишь?

Палец Ивана Евграфовича ткнулся в извилистую синюю полоску, и Бартош, в учебной дружине немного научившийся читать карты, уверенно ответил:

– Это Днепр.

– Правильно, – кивнул князь. – И по льду этого чёртова Днепра в нашу сторону прёт немалое войско. Неторопливо, как вошь по дохлому ляху, но прёт, по шесть-семь вёрст в день делая. Так-то благородные лыцари зимами воевать не особо желают, а ежели приходится, то делают это со всевозможными удобствами, начиная от личных поваров до особо обласканных скоморошьих шаек, актёрами прозываемых. Шатры, брадобреи, носильщики ночного горшка… Понятное дело, что в основной части это войско из лыцарской голожопой голытьбы, что последние портки в кабаке заложила, но есть и те, про кого говорю. Они командуют, они и скорость задают. Поэтому, господин десятник, у тебя достаточно времени, чтобы встретить крестоносцев задолго до Смоленска и проводить до города по своему обычаю. Дракона ручного прихвати обязательно.

– Он Влад.

– Знаю-знаю, Влад Басараб по прозвищу Дракул, доставшемуся ему от отца. А ты знаешь, кстати, как лично тебя мадьяры прозвали?

– Да какое мне дело до глупых угорцев? – поморщился Маментий, которому очень не понравилось полученное прозвище.

Колосажатель… и посадил-то всего шестерых, но честь по чести, строго по приговору суда, в коем и был главным судьёй. И какая же сука попусту языком треплет? Вот Влад Басараб вообще собственноручно из одиннадцати венгров огородные пугала сделал, и ничего, как был Драконом, по-ихнему Дракулой, так им и остался. Почётное и даже благозвучное прозвище, куда как получше какого-то там Колосажателя. А ему, кстати, больше бы подошло. Но нет в жизни справедливости.

Впрочем, её вообще нигде нет, и на Русь справедливость только-только начинает возвращаться вместе со стариной, и на всех её не хватает.

Князь Изборский хлопнул ладонью по расстеленной карте:

– Глупые они там или умные, ты на месте разберёшься. Но чем больше их останется лежать на днепровском льду, тем легче будет нам всем, не только в Смоленске, но и вообще… Хомяка помнишь? Вижу, что не забыл эту наглую морду. Так вот, у Хомякова получишь специальные, сиречь особливые средства, которые немного облегчат жизнь тебе и твоему десятку, и очень усложнят возможность выжить твоим супротивникам. Не маленький, со спецсредствами разберёшься.

– А сроки, господин полководец левой руки?

– Какие тебе ещё сроки? У тебя целая война впереди, времени на всё хватит.

Младший наместник городовой службы Хомяков встретил Маментия неласково. Не совсем как врага, но близко к тому. И причиной немилости послужила бумага, подписанная князем Изборским и украшенная его же печатью, и требующая выдать десятнику Бартошу ценнейшие и редчайшие спецсредства, большая часть которых попала в Смоленск прямиком из сказочного Беловодья.

– Зачем тебе прибор ночного виденья, десятник? Вещь дорогая, а ты в походе её сломаешь или потеряешь. И где заряжать станешь? Понимать надо, это на дровах не работает.