Отшельник 2

– Так вы везёте меня на казнь? – растерялся кардинал и захлопал внезапно увлажнившимися глазами. – Но я думал, что расписка о моём сотрудничестве даёт повод…

– Ну что вы! – московит укоризненно показал головой. – Именно вы будете жить долго и счастливо, если, конечно, не станете игнорировать советы добрых людей. Поверьте, Ваше Высокопреосвященство, это будет в высшей степени взаимовыгодное сотрудничество.

– Я готов! – с твёрдостью беспринципного циника воскликнул Гонзаго Колонна. – Но нельзя ли в счёт будущих заслуг выдать мне одежду?

Влад Басараб, а это был именно он, заглянул в составленную наместником городовой службы Хомяковым памятку о вербовке, и задумчиво поскрёб подбородок. В памятке об одежде не говорилось, зато упоминалась необходимость поощрений завербованного. Или выданное после бани исподнее уже можно считать поощрением? Хотя ладно, хрен с ним…

– Мундир какого полка вы предпочитаете в это время года, Ваше Высокопреосвященство?

Москва. Год третий от обретения Беловодья.

– Андрюша, я тебя просила пошить для государевой охраны парадные мундиры, а не эти вот угрёбища, – зло прошипела боярыня Морозова князю Беловодскому. Это же, как говорят мои правнуки, настоящий «Адъ и Израиль». Неужели не мог башкой подумать?

– Зато смотрится богато, – пожал плечами Андрей Михайлович. – Людям нравится. Сама погляди, с каким восторгом смотрят.

Да, на охрану государя-кесаря Иоанна Васильевича, впервые появившуюся на людях в новой форме, смотрели с восторгом, одобрением, и тщательно скрываемой завистью. Человек из двадцать первого века легко опознал бы в этой форме дембельскую парадку так называемых мото-швейных войск. Галуны, аксельбанты, разноцветные канты, отполированные до блеска латунные пуговицы, эполеты с золотой бахромой и вензелем неизвестного истории императора, яркие шевроны в самых неожиданных местах… То есть, всё то, что мило сердцу уважающего себя и уходящего в запас каптёрщика, свинаря с подсобного хозяйства или штабного писаря. Но в этом времени мундиры выглядели вполне органично и внушали почтение своей солидностью.

Впрочем, сегодня у государя-кесаря Иоанна Васильевича охрана символическая, всего два автоматчика. Всё же Большой Государев Совет спокойнее и безопаснее старой боярской Думы, где вошедшие в раж бояре таскали друг друга за бороды и охотно пускали в ход свои тяжёлые посохи. По слухам, в былые времена и Великим Князьям случайно по загривку прилетало.

Ныне же и хватать не за что – кто брился гладко, оставляя длинные усы в подражание князю Святославу Неистовому с привезённого из Беловодья портрета, кто стрижёт бороду коротко по примеру князя Андрея Михайловича Самарина, а у иных и вовсе ничего не растёт по причине младости лет. И ещё Полина Дмитриевна, коей растительность на лице не положена от природы.

И ещё одно важное отличие от старой Думы в том, что никто не пытается всеми правдами и неправдами занять место поближе к государю. Даже наоборот, некоторые стремятся укрыться за чужими спинами, дабы не привлекать внимание государевой воспитательницы. Видимо чувствуют за собой какую-то вину или малое прегрешение, вот и стараются сидеть аки мыши под веником, несмотря на заслуги предков.

Да и что в тех заслугах? Они в Бархатной Книге записаны, что лежит на столике по правую руку от государя-кесаря Иоанна Васильевича, и попробуй им не соответствуй! Раз в год в эту книгу каждого прилюдно мордой ткнут и строго спросят, почему внук славного деда столь скудоумен, нерадив и ленив, что в свои годы не свершил и половины от дедовых деяний. И чем древнее род, тем труднее держать ответ.

Боярыня Морозова тихонько звякнула серебряным колокольчиком, призывая собравшихся к тишине, и церемонно поклонилась сидящему в удобном кожаном кресле мальчику:

– Разреши открыть Совет, государь-кесарь?

Малолетний Иван важно кивнул:

– Разрешаю, Полина Дмитриевна.

Ему нравилось само слово «совет». Это всё-таки не Дума, где бояре пытались думать за государя, здесь собрались серьёзные люди, с которыми можно посоветоваться и даже самому принять решение в зависимости от доверия к советчику. Даже если это будет неправильное решение, то невелика беда – мудрая воспитательница Полина Дмитриевна всегда поправит, сделав это незаметно для других, а на следующий день на уроках подробно расскажет о достоинствах и недостатках принятого решения. Было дело, пару раз Иван заупрямился и настоял на своём, так последствия до сих пор разгребают и вряд ли разгребут в обозримом будущем.

Большой Совет хоть и зовётся большим, но народу в нём всего пятнадцать человек, считая самого Ивана, Полину Дмитриевну, Андрея Михайловича Самарина, Вадима Кукушкина, да Патриарха Евлогия. Было бы семнадцать, но полководец левой руки князь Изборский обороняет Смоленск от крестоносной орды, а заведующий всей разведкой полковник Иван Леонидович отбыл по делам службы в неизвестном направлении, но обещал вернуться не позднее весенней распутицы. Вот и весь Совет.