Отшельник

Каждая зона имела свое производство, так или иначе связанное с окрестным лесом: завозимые бревна зеки распускали на доски, делали из них разную мебель, придавали ей дешевую красоту, лоск. Без работы сидели лишь те, кто попадал в «шизо», зато работы хватало с ними, чтобы дать им понять: на всякую силу есть еще большая сила, на всякий беспредел — еще больший беспредел. Для этого такие же беспощадные к их жестокости воспитатели не жалели ни кулаков, ни сапог, ни резиновых дубинок, ни самых грязных слов.

— Скорее бы… — застонал снова Ушастый, но Кирпич злобно оборвал его:

— Заткни фонтан, без твоего скулежа тошно.

И снова в камере воцарилась тишина.

Трое еще спали, когда за дверью раздался лязг запоров и в камеру вошли несколько надзирателей. Не говоря ни слова, они стали с ходу бить спящих Кургана, Ушастого и Кирпича дубинками, приводя их в чувство.

— За что? — от ударов Ушастый подпрыгнул на нарах, как ужаленный.

— Чтобы жизнь медом не казалась, — мрачно пошутил один из надзирателей и снова ударил дубинкой. — Было бы за что — убил бы. Руки за спину и по одному на выход. Лицом к стене!

Привычным движением быстро ощупав карманы и места, где можно спрятать незаконные предметы, надзиратели передали всех троим конвоирам, а те под стволами автоматов наготове проводили их к зарешеченному автозаку, стоящему напротив входных дверей в корпус, где содержались заключенные. Там, заломив руки назад, скрутив каждого и надев наручники, по очереди затолкали вовнутрь машины, захлопнув за ними зарешеченную дверь автозака.

— Приказ понятен, маршрут без изменений, — отрапортовал сопровождающий офицер начальнику изолятора и, посадив рядом с собой двух солдат с автоматами, отдал команду шоферу. Тот повернул ключ зажигания — и они медленно выехали за ворота.

— Так-то, салаги, — подмигнул офицер конвоирам, задыхавшимся от дорожной пыли, — лучше пыль глотать здесь, чем на воздухе там.

Он кивнул в ту сторону, куда ехали — на зону. Те ничего не ответили, а лишь кисло улыбнулись. Обоим хотелось то, что в любое время хочется всем солдатам: спать. Пыль и нагретая на солнце крыша автозака еще больше клонили в сон.

— Ах ты, елки зеленые! — всплеснул руками офицер и нажал на кнопку, давая сигнал водителю, чтобы тот остановился. Машина притормозила.

— Значит, так, воины, — офицер вышел наружу, — бдительность прежде всего, а я пересяду к водителю, надо кое-что уточнить. — Не расслабляться! Смотреть в оба!

Он запрыгнул в кабину и захлопнул дверь.

— Инструкцию нарушаем, товарищ старший лейтенант, — буркнул водитель, сержант-контрактник Олег Власов.

— Ладно тебе, — махнул рукой офицер. — Не нарушаем, а действуем в соответствии с изменившейся обстановкой. Это разные вещи, соображать надо, ты ведь не солдафон, что только вчера форму надел и вызубрил устав.

Водитель молчал, продолжая движение.

— А чего не спрашиваешь, что там изменилось в обстановке?

— Я не любопытный, — недовольно буркнул тот. — Мое дело баранку крутить, зеков на место доставить.

— Вот и напрасно. Интересоваться иногда полезно.

Тогда бы знал, что сегодня у твоего друга прапорщика Игнатова день рождения. Юбилей, между прочим.

— Да вы что? — от этой новости Власов сразу повеселел и оживился.

— Да, и по этому поводу он вечером накрывает поляну, тебе велел передать, что обязательно ждет. У тебя ведь на сегодня больше нет приказов? Только на этих троих?

— Только на этих. И ходовую осмотреть пора, капризничает последнее время.

— Вот и ладушки. Тогда давай сейчас свернем на Погост, сделаем маленький крюк — и дальше по маршруту.

— На Погост? Товарищ старший лейтенант, мы же нарушаем инструкцию, не положено.

— Знаешь, есть одна народная мудрость: на то, что не положено, иногда кое-что наложено. Это как раз тот самый случай. Стол именинник накрывает, а «горючки», шнапса — кот наплакал. В магазинах при наших-то зарплатах особо не разживешься, вот он и попросил заскочить к бабе Орестихе: у нее что самогонка, что брага — пальчики оближешь.

— Товарищ старший лейтенант, не положено по инструкции. Узнают — по головке не погладят.

— А кто узнает? Ты да я, да мы с тобой — вот и все. Тех двух салаг желторотых в расчет не берем, они в консервной банке, ничего не видят и наш базар не слышат. Или ты Игнатова не уважаешь? Представляю, как он обидится, когда узнает, что ты ему отказал в просьбе. По инструкции…

Власов недовольно шмыгнул носом, но когда они доехали до указателя на деревню Погост, все же повернул в ту сторону.

— Если что случится, разузнают…

— Весь базар беру на себя, будь спок. Знаешь, где бабка Орестиха живет? К ней указатель не поставили.

— Туда и без указателя дорогу найти можно. По знакомому запаху.