Отшельник

За образец для подражания Самарин взял Тульский кремль, то есть прямоугольник с башнями по углам. По длинным сторонам башни решил не делать, так как в уменьшенной копии они не требовались. Сойдёт для эпохи зачаточного развития огнестрельного оружия, а потом, как очень хотел надеяться Андрей Михайлович, защитные сооружения станут вовсе без надобности.

Их соображений экономии стены решили сделать из газосиликатных блоков. А что, смотрится внушительно, прочность хоть и меньше, чем у дубовых брёвен, но как защита от стрел вполне на уровне. Ну а от теоретически возможного артиллерийского обстрела хорошо защищает карабин Симонова с оптическим прицелом. Лучше бы не один, но это дело наживное.

Появившийся на выходные Кукушкин проект крепостицы обсмеял и выдал кучу критических замечаний, но был послан в задницу со строгим наказом найти там ублюдка, установившего в доме подслушивающее и подглядывающее устройство. Племянник скис и пообещал разобраться. Хотя чего там разбираться, если и козе понятно, что кроме главврача его больницы посторонних не было.

— Уеду я от вас, — Полина Дмитриевна переложила половник в мойку и вытерла капли борща со стены. — Ты обещал отвезти нас в Нижний Новгород? Обещал, а сам ни мычишь, ни телишься.

— Рано ещё, — вздохнул Самарин.

По договорённости с немногими оставшимися в живых нижегородскими боярами, прибытие Великого Князя Иоанна Васильевича должно быть обставлено с всевозможной пышностью и торжественностью, для чего надёжные люди с грамотками посланы в другие города. Местом сбора будущей свиты назначили пустынный до сего времени берег Клязьмы, но пока гонцы доберутся, пока будет принято решение, пока сомневающиеся и колеблющиеся проконсультируются друг с другом… Нужно ждать. Негоже заявляться изгнанником и бедным родственником.

Кстати, о родственниках. По долетевшим непроверенным слухам, Литва осадила Можайск, тем самым отвлекая Дмитрия Юрьевича Шемяку от событий на Клязьме и Волне.

— Рано или не рано, — Полина Дмитриевна добавила в эмалированный сорокалитровый бачок с борщом стакан соли, — но кухаркой я не нанималась. Пусть им бомжи готовят.

Бомжами она по привычке называла местных жителей, привлечённых суетой вокруг строительства. Как-то сама собой чуть ниже по течению Клязьмы между будущим острогом и лесом образовалась деревушка из полутора десятка полуземлянок, и самопровозглашённый глава поселения упал в ноги боярину Андрею Михайловичу с просьбой взять под свою руку и разрешить рубить лес на дома. Немного подумав, Самарин удовлетворил обе просьбы.

Но доверять им приготовление обеда для гастарбайтеров явно не стоит. И дело даже не в том, что сами слопают половину выделенного — народ подобрался в основном из разорённых нижегородских земель и заявился без каких-либо запасов, дело в другом. В двадцать первом и пятнадцатом веках взгляды на еду различаются. Если современники Андрея Михайловича выбирают между вкусом и полезностью, то сейчас главным достоинством любого блюда является его жирность. Или объём, если совсем прижало голодухой. Непривычный человек рискует помереть сидя на горшке.

Нет уж, пусть лучше за небольшое вознаграждение несут службу в дозорах, да расчищают поля под урожай будущего года. Хлеб на здешних болотах и песчаных гривах не вырастишь, зато для картошки в самый раз. С хлебом чуть позже, когда получится завести более-менее нормальных лошадей, способных потянуть железный плуг.

И стоило только Самарину вспомнить про дозоры, как появившийся Дионисий доложил:

— Лодьи с войском по воде идут, боярин.

— Много?

— Там считать никто не умеет, но по рассказу сотни три оружных.

— Сейчас вам жопу напинают, — напророчила Полина Дмитриевна и скосила взгляд в прихожую, где на крючке висела двустволка. — И мне заодно попадёт.

Самарин не стал комментировать и пошёл на стройку объявлять обеденный перерыв. А если всё настолько плохо, как предполагает бабушка Поля, то и выходной. Пришлось объяснять бригадиру, что планировавшийся на начало сентября фестиваль реконструкторов, посвящённый очередной годовщине ополчения Минина и Пожарского, по политическим мотивам перенесли на ранние сроки, а его, как главного организатора, предупредить забыли.

— Бюрократы, что ты сделаешь.

— А мы чем им помешаем? — не понял бригадир.

— Просто представь толпу здоровых мужиков, очень злых из-за того, что пришлось резко перекраивать все планы и срочно срываться с места.

— Представил, и что? Посидят у костра, водки попьют, песни под гитару попоют.

— Твоим работягам морды набьют.

— Им-то за что?

— Как знаешь, — пожал плечами Андрей Михайлович и выдвинул убийственный аргумент, с гарантией действующий на любую строительную контору. — Потом кто-нибудь вызовет милицию и твоих Джамшутов повяжут. Ни за что не поверю, будто у них есть вид на жительство и разрешение на работу.

Такая постановка вопроса в самом деле убедила, и наскоро пообедав, работяги погрузились в раздолбанный ПАЗ и уехали.

— Три куба бетона в минус, — сказал на прощание бригадир. — Завтра с утра расколотим, пока прочность не набрал.