Отшельник

Мы завтракали вместе на том же диване, а я думал о том, что завтра, когда ее тело отдохнет от моего натиска, я сожру ее вместе с завтраком, потому что это совершенно невыносимо — наблюдать, как она облизывает пальчики и улыбается мне, когда видит, КАК я смотрю на нее.

Я даже не смог оставить ее дома одну. Забрал с собой в офис, после того как Марк заявил, что, если не явлюсь, мы профукаем жирный кусок компании самого Неверова. Мне было страшно, что я уеду, а когда вернусь, она посмотрит на меня снова, как на больного ублюдка. Оказывается, мне было важно, как именно она на меня смотрит. Какой я в ее глазах.

Я одевал ее сам и дрожал от переполнявшего меня удовольствия видеть, что ей это нравится. Нравится, мать вашу, когда я веду ладонями по ее стройной ножке, надевая чулок, как я поправляю кружева ее трусиков, не забывая повторить, где они заканчиваются, языком. Как ее маленькая грудь исчезает за чашками бюстгальтера, и она покрывается мурашками, когда я очерчиваю ложбинку между полушариями. Подставляю под ее ногу туфлю на шпильке, а она вдруг смущенно просит другую обувь.

— У меня все болит, и я вообще не знаю — смогу ли нормально ходить.

Поднял ее лицо за подбородок, чтоб посмотрела мне в глаза, и осторожно коснулся губами припухших губ.

— Прости, я животное.

Хотя хрена с два я сожалел хотя бы об одном ее оргазме.

— Да, ты животное.

И смеется. Она смеется. На хрена вообще надо ходить? Я вынес ее на улицу на руках и усадил в машину на переднее сидение. К дьяволу водителя и еще кого-то, кто мог бы нам с ней помешать.

Когда мы вошли в мой офис, у Марка вытянулось лицо от шока, а работники словно увидели еще одно пришествие Христа народу. Я, конечно, был далек от святости, но я чувствовал себя определенно богом секса. Потому что солнечная малышка, и правда, слегка прихрамывала после нашей бешеной ночи.

Пока я работал, она бродила по коридорам и рассматривала картины, выглядывала из окна, а я отвлекался, глядя на ее ноги в чулках и попку, затянутую узкой юбкой.

— Роман, смотри, судя по этому графику, завтра будет еще один взлет акций, нам надо переждать. Ты меня слышишь?

— Конечно, слышу.

— Не слышишь. Если бы я не видел лично, как вы обедали, я бы подумал, что ты сейчас голоден до полусмерти.

О, да, я был голоден. Так голоден, что от одной мысли о ее теле подо мной меня начинало трясти. Особенно когда она на меня смотрела из-под опущенных ресниц, смущенная моим взглядом. Она его читала. Никто и никогда этого не умел до нее, а она читала, я это понял еще с самой первой встречи. Осмотрел с ног до головы и поднес высокую чашку с кофе ко рту, сделал глоток крепкого горького кипятка и поставил обратно на столешницу… а она следила, нет, не за мной, а за моими пальцами каким-то заворожённым взглядом.

Проверил — провел пальцами вверх и вниз, выводя круги на абстрактном рисунке и отвечая в этот момент Марку на его назойливые вопросы, и содрогнулся, когда ее рот чуть приоткрылся, словно она потерялась в своих фантазиях, не отрывая взгляда от моих движений. Ускорил движения среднего пальца, и щёки Нади покрылись румянцем, а дыхание участилось, она нервно облизала губы. Чёрт, я поверить не мог тому, что видел — малышка возбудилась от того, как я трогаю чашку. Что она себе представила?… Бл*дь, не знаю, что представила она, но точно знаю, что в этот момент представил я. Её реакция тут же отозвалась в моем собственном теле вскипевшим адреналином. Кровь зашипела по венам почти мгновенно, и эрекция уперлась в ширинку, причиняя адский дискомфорт. Подняла на меня взгляд и, увидев, что я за ней наблюдаю, вспыхнула еще больше. А меня повело… реально повело от этих расширенных зрачков и поплывшего по синему небосклону тумана страсти. Хочу ее взять. Немедленно. И ни хрена не могу этого сделать, потому что Марк исполняет передо мной чуть ли не танцы папуасов, чтобы привлечь внимание. И как назло в этом долбаном офисе снует народ, шатается какая-то делегация из второго филиала, проходит курс обучения. Носятся два курьера с почтой. Перевёл взгляд на Надю и, осмотрев с ног до головы, мысленно пообещал себе взять эту малышку, едва представится удобный момент, взять так, чтоб кричала и билась подо мной как безумная.

Она встала с кресла и снова подошла к окну, а я выматерился про себя, когда увидел, как сквозь шелк просвечивает кружево ее лифчика, и твердый сосок высунулся сверху над ним и уперся в тонкую материю блузки, слегка натягивая ее острым концом. Все, бл*дь, я больше не мог и не хотел терпеть.

Я перевел взгляд на Марка и хрипло сказал.

— Распусти всех домой и сам иди.

— Не понял.

— Рабочий день окончен. Давайте все по домам.

Едва он вышел, я запер кабинет на ключ и в два шага оказался возле нее, стиснул под ребрами, прижался ноющим членом к ее ягодицам и толкнул к окну, вдавливая животом в подоконник.

— Оказывается, ты бесстыжая, наглая девочка. Тебе нравится голод в моих глазах? Да?

— Здесь полно людей, — всхлипнула, когда я обхватил обеими руками ее груди и застонал ей в ухо, найдя большим пальцем тот самый выглянувший сосок, и потер его.