Отшельник. Роман в трех книгах (СИ)

— Как другие? — в глубокой задумчивости повторил старец, не прерывая молитвы. — Спасителю нашему тоже говорили, когда Он вольной смертью шел на Голгофу: зачем Тебе это? Зачем эти страдания, позорная смерть? Неужели нельзя по-другому? Пожалей Себя! А Он пожалел только нас, грешных. И пошел на Крест, подчинив Себя воле Своего Отца. А ведь то не просто смерть была: пулю в затылок — и все. То была лютая смерть, страшная, медленная, мучительная. К тому же на глазах огромной толпы, которая визжала, кричала, хохотала, плевала в лицо, издевалась, требовала добавить страданий еще больше. «Эй, — подходили и кричали Ему, — других воскрешал, а Сам Себя не можешь?» Вот какая смерть была… А Господь выбрал ее, хотя знал наперед, что Его ждет…

Тем же тихим голосом он по памяти прочитал Евангелие:

— «И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть у биту, и в третий день воскреснуть. И говорил о сем открыто. Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему. Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» Наш грешный разум способен понять все это?

Отец Игорь молчал, не смея перебивать старца.

— «Неужели нельзя, как другие?» — он тихо повторил вопрос отца Игоря. — А вот скажи мне, отче, почему ты сам не поступил, как другие? Взял и пошел в священники. Не директором захотел стать, не ученым, не богачом, а батюшкой. Зачем? Мало над тобой смеялись, мало отговаривали? Шел бы, куда все идут, да и жил припеваючи. Ну, ходил бы иногда в церковь — тоже как все. Почему не захотел? Себя-то самого понимаешь?

— Я услышал внутренний голос Бога, звавшего меня на служение. Потому и пошел, долго не раздумывая. Хотя, наверное, мог бы жизнь свою и по-другому устроить: родители мои не бедные, и образование у меня в школе неплохое было.

— Вот и мудро поступил, прям как святые апостолы: услышали призыв Спасителя — и без раздумий пошли вслед за Ним. А теперь скажи, зачем ты в эту глушь забрался? В семинарии, вроде, на хорошем счету был, отличник по всем наукам, дядя у тебя благочестивый, в почете у церковных властей, мог бы попросить, пристроить своего единственного племянника куда получше. А ты шасть в эту глушь — и сидишь тут, кукуешь со своей матушкой да детками малыми. Мало над тобой друзья семинаристы посмеиваются? Вишь как? И тебя отшельником прозвали, хотя и не в лесу живешь. Себя разумными зело считают, в городах служат, деньжатам счет не знают. Почему не захотел с ними жить-не тужить? Зачем в это захолустье рвался? Хоть теперь можешь уразуметь?

— Хоть теперьто, наверное, могу, — прошептал отец Игорь, поражаясь прозорливости старца.

— Хочешь быть к Богу ближе, служить Ему Единому — обязан быть отшельником. Всяк в свою меру, какую Господь определил. Уйти, прежде всего, от себя самого надо, отвергнуться своего собственного «я». Мне ли, грешнику, учить такого образованного батюшку? В Евангелии Святом ответы на все твои недоумения.

И снова по памяти стал читать:

— «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его…»

— Видишь, как все просто? И науки-то особой никакой нет. Отвергнись себя, возьми крест — и иди за Мною. Проще не бывает. Да только людям, которые не хотят с собой расставаться, эта простота кажется непостижимой, а мы, кто стремимся жить по ней, кажемся дикарями, сумасшедшими, не от мира сего. Хотя для мира безумного, отвергшего Христа, когда Он первый раз пришел на землю, и отвергающего теперь, когда тайна беззакония совершенно истребляет святую веру, мы такими и есть на самом деле. Поэтому не удивляйся, отче, ничему: ни моему отшельничеству, ни своему. Где отвержение себя Христа ради, где верность Христу — там и отшельничество.

«Какой из меня отшельник!..» — мелькнуло у отца Игоря.

— Отшельник и есть, — в который раз прочитав его мысли, ответил старец. — Наш ты по духу, потому открыл Господь эту тайну тебе последнему, чтобы сокрыл ты ее от постороннего взора людского в своем сердце и в моем бренном теле, когда предашь его земле.

— И как мне теперь жить с этой тайной? — отец Игорь ощущал себя в странном, совершенно неизвестном доселе мире и времени.

— Господь уже указал тебе, как жить. Так и живи, не ищи ничего другого, пока Он Сам по Своей премудрости не определит, чему в твоей жизни быть дальше. Слушай Его голос, слушай голос своей совести, не поступай ни в чем вразрез с ней — и тем приготовишь душу к встрече с Богом.

Отец Игорь внимал мудрым словам старца.