Отшельник (СИ)

Серебра за службу, правда, князь не обещал, но и без денег к тому всё идёт, что вернётся Филин из похода богатым человеком. Вот давеча наградили пятью бутылями из мягкого стекла, и если продать их на Москве…

— Эй, Филин, замечтался? — окликнул старосту Самарин. — Садись к костру пока рыба не остыла.

Тоже ведь чудо-чудное и диво-дивное, когда князья с боярами зовут разделить с собой стол. Оно, конечно, по старине так и полагается, но нынче такое только у Андрея Михайловича. Прочие же начальные людишки родовой кичатся, и с деревенщиной не то что за трапезу, но и под одним кустом нужду не справят. Истинно говорят — наступают благостные времена!

Филин перебросил автомат за спину и охотно пересел к костру, где один из ближников князя подал запечённого на железной решётке язя, переложив оного в диковинное блюдо из всё того же мягкого стекла. От рыбы одуряюще пахло пряными травами, названия которых староста в жизни ни разу не слышал.

Боярин Николай с вопросом посмотрел на князя Беловодского:

— Михалыч, вообще-то мы в походе, но наркомовские сто граммов после боя сам бог велел.

Филин решил, что Нарком, это ещё одно из имён Господа, и благочестиво перекрестился и шумно сглотнул. Он уже уяснил, что в неведомых граммах в Беловодье меряют зелено вино и более крепкое питьё.

— Можно, — согласился князь. — Исключительно по соточке.

— Норму знаем, — засмеялся боярин Иван, и в его руке чудесным образом появилась большая серебряная фляга. — Часовым не наливаем, они пивом обойдутся.

— Я бы тоже пива, — подал голос Кукушкин. — Под рыбку самое оно.

— С пивом раки хороши, — отозвался Николай. — Только ловить их неохота. Как представлю, что в воду лезть… Бр-р-р…

Староста с опаской вмешался в беседу нарочитых людей:

— Просим прощения, но раков на татей хорошо ловить?

— Это как? — заинтересовался Самарин.

— Прихватили бы одного давешнего татя, а когда бы тот провонял на солнышке, то верёвку ему за ногу, да в воду. Потом вытаскивай, да раков собирай. На тухлятинку самые крупные ловятся.

— В жопу пиво! — позеленевший Кукушкин протянул Ивану стаканчик. — Я тоже буду коньяк.

И как раз в этот момент на противоположной стороне островка раздался выстрел.

— Ну как же так, вашу мать? — ворчал Вадим Кукушкин, в свете галогеновых фонарей копаясь в ноге накачанного обезболивающими бородача. — В полной темноте, с пятисот метров, по своим, первой же пулей…

— Свезло так, боярин, — с гордостью оправдывался деревенский ополченец, в качестве наказания за удачный выстрел привлечённый к операции санитаром. — Они там кричали что-то, ну я и пальнул предупреждающим. Всё как боярин Иван учил.

— Предупредительным, — поправил Кукушкин. — Им в воздух стреляют.

— Как это в воздух? Зачем в воздух, ежели там никого нет?

— Ладно, заткнись… Вот здесь подержи.

Потерпевший оказался очередным гонцом из Москвы в Нижний Новгород к царю Ивану Васильевичу, посланный водным путём. Но на этот раз не от Шемяки, а от его противников, представителей немногочисленного выжившего в междоусобице московского дворянства. И плыл он по Оке не ради торга и выставления условий, а с отчаянной просьбой о незамедлительной помощи.

Оказалось, что хитроумный Дмитрий Юрьевич готовил несколько путей для почётного отступления, ради чего одновременно списался ещё и с Казимиром Литовским и князем Тверским Борисом Александровичем, обещая тому и другому Московский престол в вечное владение. На его предложения охотно откликнулись оба претендента, для чего подошли в силах тяжких с самыми решительными намерениями.

Москва в сей тяжкий час напоминала открытый пирог, где тестом выступали окружившие город литвины да тверичи, а начинкой — московские люди, запершие Шемяку в нескольких кремлёвских башнях. И возник вопрос — как обороняться, ежели самозванец пропустит врага, и как выкурить его самого, если стены рушить нельзя? А ещё верные люди доносят, что везут уже Казимиру ломовые орудия огненного боя с польских да немецких земель, и до прибытия их осталось всего ничего.

Правда, в сроках доставки артиллерии сильно сомневался Николай:

— Ну подумай сам, Михалыч, там весу в них тонн по десять, если не все двадцать. Грыжу наживут, пока тащат.

Самарин пожал плечами:

— Если только заранее не готовились. Казимир, помнится, под Можайском стоял, а на сто километров и на руках донесут.

— Так что же он тот Можайск не взял при помощи этих пушек?

— Ты меня спрашиваешь?

— А кого мне спрашивать, Филина что ли?

Староста, услышавший своё имя, охотно откликнулся:

— А нам, княже, без разницы что там за пушки у Казимира и когда он их привезёт. Прикажи побить ворога — так сразу и побьём.

— А без приказа?

— Да как же можно без приказа? Чай Великий Князь, не хрен собачий. Без приказа его бить невместно.

— Вот, Коля, и план действий уже готов, — усмехнулся в седую бороду Самарин. — Трындец супостатам.

— Я и не сомневался, — ответил Николай. — Мы же старые и отмороженные на всю голову пеньки. Нам не только всё по плечу, но и по… Как-то так, да.

Глава 17