Отшельники. Клан Заката. Книга вторая. Отшельник

То, что мысли Андрея тяжелы и спутаны, и вообще, он никак не может разобраться в собственных чувствах, не мешают ему, чуть сдвинувшись, положить руку на метательный нож, закрепленный на бедре. Со стороны может показаться, что мужчина наоборот, расслабился, устраиваясь поудобнее на стуле. Думы думами, а дело есть дело. Как ни крути, несмотря на то, что его расставание со службой было не очень приятным, он был и остается профессионалом во всем.

— Я много чего знаю, Андрюша… Разве не поведал тебе князь, где ты очутился? — Таисия так по-доброму улыбнулась. В уголках глаз разбегаются морщинки, лучиками тепла. — Да не хватайся ты за железку свою, не возьмет она меня. И не вскакивай, коли б зла тебе желала, то чайку бы вот попил и все — поминай, как звали. — Целительница, вроде так легонько, ладонью махнула вниз, и вскочившего на ноги Андрея, будто многотонным весом вдавило обратно в стул. — Побеседовать нам с тобой надо, пока не наворотил ты дел непоправимых. Или думаешь, случайно в моем доме оказался?

— Ну, судя по всему не случайно. — Андрей кривится в ухмылке. Попытка подняться, да и вообще, хоть как-то двинуться, безуспешна. Будто муха в янтаре завяз. Только лицо кривить и в состояние. Неприятное ощущение. — И чем же я заслужил такую честь? — Как он мог так вляпаться, и ведь даже предпосылок никаких не было к такой развязке. Не считая слов князя. Но Андрей на них и внимания не обратил. Зря, что тут скажешь… И интуиция, не раз выручавшая, в этот раз предательски промолчала.

— Говорю же, Андрюш… Чужой тропой ты прошел. Не любят боги, коли в их планы смертные вмешиваются. Исправить после пытаются. А для них, человеческая кровь, что водица. — Целительница устало вздыхает. — Для одного Перунова тропа открывается, один и должен пройти. Но вот ты дошел как-то… Обманул богов, или задумали они чего, то неведомо нам, может и правда силой своей оборол сумеречь межмирья. Только вот Морене на все игры вышних, плевать. И на дух твой. Будет махать своей косой, пока баланс не восстановит.

— Красиво поешь, старая. — Андрей слушает внимательно, раздумывая над создавшимся положением. — Тропы, какие-то непонятные, боги. Морена. Я ж правильно понимаю, что это олицетворение смерти? — Целительница утверждающе склоняет голову. — Вот и говорю, красиво поешь. Только, знаешь. Не верю я в твоих богов. Может и существуют они где, только вот нет им дела до обычных смертных. — Мужчина чуть усмехается, вспоминая все, что он знал о мифологии славян и, в последнее время набиравших популярность в родном мире родоверов. — Не видел я их, понимаешь, не видел. Вот магов ваших, этих видел. Только вот, ничего божественно в них нет. Точно такие же люди, которые могут управлять, ну… Пусть будет, какое-нибудь электромагнитное поле. Физика, чего уж там. И тропы, эти твои, Перуновы, хе… Надо ж, приплели. — Целительница смотрит на него так с печалью, и жалостью в глазах. — Слышала, что такое Мульти-Вселенная? Вот и тропы твои, всего лишь точки пересечения этих самых Вселенных. Это еще Лобачевский доказал, что параллельные прямые могут пересечься.

— Не богохульничай, Андрюша. Накажут боги… Я ж тебе помочь хочу, а ты тут про каких-то лобчевских и мультивселенных рассказываешь. — Таисия сидит неподвижно, на лбу выступают капельки пота. Судя по всему, удерживать Андрея, для нее не такая уж простая задача. — Не веришь ты мне… — С сожалением в голосе говорит.

— Не верю. Знаешь, старая… — Андрей тяжело вздохнул. Откуда-то из глубин памяти вдруг всплыли рассказы отца-лесовика. Страшные сказки на ночь, а вот надо же, как оно обернулось. Он вдруг понял, что может прямо сейчас, встать и пойти куда угодно. И даже убить старушку. Вот только, ему все же захотелось поговорить. Убедиться, что в рассказах отца была крупица истины. — Я долго воевал, много схоронил друзей и родных. Где были эти боги, когда их звали юные пацаны, корчившиеся от боли? Перуны, Марсы, Юпитеры? Да насрать, как их зовут, если честно. Где они были? Ладно, — меняя примиряюще меняя тон, — пусть, в моем мире, этих богов нет, не было, или они исчезли. А у вас они где? Почему, как оголтелые фанатики, сотни взрослых, умных людей, гоняются за подростком, вся вина которого лишь в том, что он родился другим? Не таким, как большинство? И где, твои боги, которых звали солдаты на посту, убитые магом? Где они? Ты меня гневом Морены пугаешь? — Злость, она всегда жила в Андрее, пусть и тщательно подавляемая, будто рывком вырывается наружу. — А я уже мертв. — Глаза мужчины остановились в одной точке, на переносице целительницы.

— Андрюша, не делай ошибки, послушай… — Голос целительницы чуть дрожит, но Андрей чувствует, что ей стало страшно.

«За рекой Смородиной, у Калинова моста, сорву куст сиреневый, прогоню тебя»

Старая присказка. Когда маленькому Андрюше было страшно, отец учил его прогонять страх, говоря, что это всего лишь мелкая нечисть, которая вырвалась на волю и играет чужими чувствами, высасывая живительные силы из души. Для слабой нечисти, достаточно присказки, чтоб высвободиться, а крупной…