Отшельники. Клан Заката. Книга вторая. Отшельник

Короче, к моменту, когда мы зашли в этот двор, зажатый между двумя разваленными огромными зданиями, которые судя по всему когда-то были цехами, я потерялся. Серьезно — отправь меня сейчас, например, в лицей, дорогу не найду. Ну, точнее, рано или поздно, конечно, все же выйду в знакомые районы. Белецк городок не сильно большой. Только, скорее всего, я к тому моменту уже идти не смогу. Сил практически не осталось.

— Случилось, дядь Ерофей. — Дверь хоть и открылась, но вот Маша не торопится заходить.

— Ну, давай, заходь внутрь, расскажешь. — Человек, открывший нам, выдержав паузу, все же приглашает внутрь.

— Это… — Девушка не торопится принимать приглашение, а вот я бы не против был зайти. Погреться… — Я не одна.

— Хм… — На короткое время свет из проема исчез, заслоненный могучей фигурой мужчины, вышедшего на холод. — И кого же ты сюда притащила, Машуль?

Впечатляет… Мужчина, в кожаных, такие носят тяжелые панцирники, штанах и белой рубахе, с распахнутым воротом, навис надо мной. Я не низкий, но в нем сажень роста точно есть. Приходится смотреть снизу-вверх.

Луна опять спряталась, поэтому лица рассмотреть толком не получается. Высокий, немного покатый лоб, начисто выбритая голова, по сторонам которой топорщатся уши. Широкий, массивный подбородок, переходящий, кажется, сразу в плечи.

На самом деле, конечно, шея имеется, но я и двумя руками ее вряд ли смогу обхватить. Если б хоть один из тех, кто встретился на моем пути с желанием меня побить, захватить или убить, обладал столь внушительными габаритами, думаю, я бы уже не бегал по холоду, а грелся на костре… Хе-хе…

— Маша, ты зачем его сюда притащила? — Этот самый Ерофей, пару секунд всего меня поразглядывал, после чего поворачивается к Маше. — Ты хоть знаешь, кто он?

— Да, дядь Ерофей… — Голос у девушки звучит слегка виновата. — Мне… Мне больше некуда было идти… — Как-то сдавленно, будто сдерживая слезы, продолжает она.

— Так… — Снова протягивает Ерофей. — Отец то хоть знает, с кем и где ты шляешься?

— Папа… Папа умер… — Маша, всю дорогу меня поддерживавшая и храбрившая, вдруг разрыдалась.

— Ох ты ж… С этого и надо было начинать. Давай-ка, девчуль, проходи внутрь. Все и расскажешь, Илье Богданычу. — С Ерофеем, прямо на моих глазах, происходит метаморфоза.

Из тона исчезает настороженность. Он делает шаг в сторону Маши и обхватив ту за плечи, поддерживая ведет в сторону двери, оставляя меня стоят в одиночестве.

Черт, ничего не понимаю. Куда она меня привела? В душе закопошилось какое-то странное, нехорошее предчувствие. Больно уж странная встреча… И место странное. И вообще, как-то мне не по себе. Нет, Маше то тут явно рядом, но вот заминка эта, когда Ерофей меня рассматривал и его слова… Явно ведь узнал. Хоть я, сейчас на себя самого и не сильно похож, как мне кажется, но все же. Кстати, что интересно, когда я вел Машу на заводик, нам попадались патрули, хоть и в отдалении, а вот пока сюда шли, вообще никого не встретили. Копошения в развалинах не в счет. Что-то мне резко расхотелось тут находится, несмотря на манящее тепло помещения…

— Тебе что? Особое приглашение нужно? — Слегка грубовато окликает меня Ерофей, уже практически заведший девушку внутрь, но притормозивший на пороге. — Давай ужо.

Хм, а я решил, что про меня забыли. Но нет. Значит, не придется замерзать в шаге от тепла. Что-то меня все равно настораживает. Какая-то несуразность. И это вовсе не отсутствие чужих эмоций в моей многострадальной голове. Иное. Вот только понять что именно, никак не получается… На грани ощущений. Наверное, будь у меня побольше времени, или самочувствие получше, я бы понял. Но сейчас, все, чего мне хотелось — это оказаться в тепле и куда-нибудь присесть. Ко всему прочему: озноб, путаница в мыслях, раненная рука, которую я по-прежнему не чувствую, уже привык. И, можно сказать, не особо беспокоят. А вот усталость…

— Маш, не в обиду, он всегда такой тугодум? — Ерофей, все еще ждущий меня на пороге, обращается к девушке, уже зашедшей внутрь. Что она ему отвечает, мне не слышно. — Понятно. Так ты долго стоять будешь? Сейчас дверку-то прикрою, останешься куковать. — А это уже похоже мне.

Я и правда, чего-то слегка туплю. Лишь осознание, что вероятность остаться на улице вполне реальна, заставляет меня двигаться. И даже изобразить попытку бега. Правда, бежать то всего несколько шагов, и то, чуть не поскользнулся впопыхах.

После ночной темноты, яркий свет внутри помещения бьет по глазам. Да так, что слезы выступают. Но все это ерунда по сравнению с ничем не передаваемым ощущением тепла… Я как зашел, так и остановился, наслаждаясь теплом. И лишь потом, после того, как меня Ерофей немного подвинул, чтоб не мешал закрыть дверь, начал осматриваться. Мда… Что-то я совсем страх потерял. А если б Маша меня решила сдать? И пискнуть бы не успел, как скрутили.

— Чего на дороге встал? Иди вон присядь. — Голос Ерофея отвлек меня от разглядывания места, где очутился.