Оцифрованные (СИ)

— Ну вот опять, — Доминика швырнула на пол свою майку и обернулась к нему.

На ней было только чёрное спортивное белье. И Алан смог увидеть, что небольшой шрам у неё есть ещё и на боку.

— Вот всегда так. Что бы я не делала, мне прилетает за то, что я родилась дочкой генерала! — вспыхнула девушка, — делаешь хорошо — ну, конечно, кто ее родители! Ещё бы она с такими генами сделала плохо! Делаешь плохо — да какая разница?! Она же генеральская дочь! Ее отец все решит. Решила стать военной? Конечно, ей будет просто! Папа поможет! И дядя. И мама подсобит. Сколько бы усилий я не прикладывала, мои успехи приписывали моему происхождению, а не мне. Что бы я не делала, я никогда не была Доминикой. Я всегда была Доминикой Грейрод, дочерью генерала и советницы парламента.

Она выпалила это так резко, что Алан на секунду растерялся.

— Не так плохо быть Доминикой Грейрод, — тихо сказал он, — ведь Доминика Грейрод один из сильнейших противников, с которыми я когда либо сталкивался.

Девушка не ответила, она снова отвернулась и продолжила переодеваться. Алу показалось, что она немного успокоилась. И он решил продолжить этот диалог. Мужскую и женскую купальню разделяла тонкая перегородка. Ал прислонялся к ней спиной и почувствовал, что с другой стороны к этой перегородке так же прислонилась и Доминика.

— Я, возможно, не самый красноречивый человек, которого ты встречала, — сказал он, глядя вверх, — хотел комплимент сделать, а вот как вышло… но, мне и правда хочется узнать Доминику. Она кажется мне интересным человеком… я таких раньше не встречал.

— И что же ты хочешь знать о Доминике? — после короткой паузы послышалось из-за перегородки.

— Много чего, — сказал Ал, — готов услышать все, что она будет готова мне рассказать.

Оба замолчали. Вода была тёплой. Ала быстро разморило. Захотелось спать. Пар поднимался к потолку и хотелось только одного — добраться до подушки. Во всем тела текла приятная усталость. Он давно такого не чувствовал. Давно не испытывал удовольствия от тренировок.

— Откуда эти шрамы? — спросил Ал, — если не хочешь не отвечай. Я просто…

Но она ответила.

— Генеральскую дочь недолюбливали в академии.

— Как?..

— У нас были тренировки в лесу. Ночью одна развеселая компания решила припугнуть меня. Показать мне «мое место». Вытащили меня из палатки, утянули на утёс, недалеко от лагеря. Я не сразу поняла, что это свои и сопротивлялась слишком агрессивно. А когда поняла… столкнула одну девчонку с этого утеса.

Доминика запнулась. Глубоко вздохнув, она продолжила.

— Я сиганула за ней. А там камни, поваленные деревья. В общем, спину разорвало на камнях. А боком я на какой-то сук налетела. Девчонка сильно не пострадала и то хорошо.

— Ты смягчила ей падение собой?

— Очевидно, что да.

— А что дальше?

— Ну, провела пару месяцев на лечении. Я никого не сдала, хотя и так все было очевидно. Они даже пару раз проведывали меня в больничном крыле академии. Друзьями мы не стали, но от меня отвязались и больше не пытались задирать.

Ал не сдержался и, выйдя из мужской части купальни, перешёл через перегородку и спрыгнул в воду возле Доминики. Глаза он держал закрытыми.

— Ты чего творишь? — воскликнула девушка.

Ал просто повернулся к ней спиной, открыв ей свой шрам на спине. Огромный, безобразный шрам от ожога. Он слышал только как вода всколыхнулась, почувствовал как Доминика приблизилась. Ее пальцы еле коснулись его спины.

— Это?..

— Когда сгорел мой дом…

Доминика прислонилась к нему спиной к спине. Так они сидели некоторое время молча. Ал чувства как лицо его горит. Щеки девушки тоже пылали. Но они друг на друга не смотрели. Только ощущали. Наверное, впервые за всю свою жизнь они ощущали нечто подобное. Спокойствие рядом с человеком, который похож на тебя так же, как и ты на него. Ал думал о том, что не смотря на то, что Доминика сильный боец, у неё маленькое тело. Хрупким он его бы не назвал. У девушки была хорошо развита мускулатура, он это ощущал. Но тем не менее, это не умаляло ее женственности, трепетности. В свою очередь Доминика ощущала, насколько силён Алан. Его широка спина служила ей хорошей опорой, буквально.

— Когда мамы не стало, я винил во всем случившемся отца, — произнёс Алан шепотом, — себя винил в том, что не пришёл домой раньше. Что не спас маму. А его винил в том, что это вообще случилось. Я знал, что он нарушил какие-то правила. Не знал, что именно он сделал. Но понимал, что пожар в доме и смерть мамы именно из-за того, что отец кому-то не подчинился. Я даже слушать его не захотел, не посмотрел на него, когда он приходил ко мне в больницу. Меня забрала семья Айны. А потом я съехал в квартиру, которую мне выделили после окончания академии, как чистильщику. Я убедил себя, что этого всего не случилось бы, если бы отец следовал правилам. И решил, то никогда не допущу подобного. Сберегу всех, кто мне дорог, беспрекословно выполняя все приказы.

— Это тяжело…