Отсюда и в вечность

Затем взял свернутый листок, развернул его, разложил на столе и разгладил. Он прочитал вверху листка название: «Блюз сверхсрочника», а потом и само стихотворение. Затем еще раз разгладил листок и прочитал стихотворение снова.

Прошел еще целый час — было уже почти одиннадцать, — пока наконец Росс и Карелсен вернулись из Скофилда. Услышав шум мотора подъезжающего «виллиса», Уорден осторожно сложил листок по старым сгибам и вместе с записной книжкой запер его в своем маленьком железном ящике.

Когда они вошли, по выражению их лиц Уорден понял, что поездка к полковнику Делберту в Скофилд успехом не увенчалась.

— Вот так, — сказал лейтенант Росс, со злостью бросая каску на стоявшую в углу незастеленную койку. — Могу только сказать, что это не война, а сплошной кавардак. — Лейтенант осторожно поставил карабин, прислонив его к столу. Затем сел и потер грязной рукой пыльное с дороги лицо. — На дорогах сумасшедшее движение, даже в этот поздний час. Не меньше четырех часов добирались обратно.

Пит Карелсен, держа карабин на ремне за плечом, сделал шаг вперед, встал по стойке «смирно», напоминая всеми своими движениями заводного солдатика, и по всем правилам старого служаки отдал честь.

— Сэр, сержант Карелсен благодарит командира роты за все, что он сделал.

— Ничего я не сделал, — сказал Росс. — А если и сделал, то только то, что попал старику на карандаш.

— Сэр, командир роты старался, а это самое главное.

— Нет, не это самое главное! — воскликнул Росс. — Главное в этом мире результат, а я ничего не добился, решительно ничего.

— Сэр, командир роты сделал все, что мог, — сказал Пит.

— Ради бога, сержант Карелсен, перестаньте говорить со мной в третьем лице, как будто я — это не я, а кто-то другой. Вольно. Отдыхайте. Не будьте таким церемонным. Со мной этого не нужно.

Пит принял уставную стойку «вольно».

— Сэр, я хочу, чтобы командир роты знал, как я ценю все, что он сделал, — сказал Пит монотонным голосом, и, когда он говорил это, у него было каменное лицо, как у солдата, стоящего по стойке «смирно». — Я никогда этого не забуду, сэр.

Лейтенант Росс быстро взглянул на Карелсена и опять рукой потер лицо.

— Эти дни вы могли бы спать прямо здесь, сержант Карелсен. До тех пор, пока вас не вызовут. Располагайтесь, как дома. Скажите сержанту Мэлло, что я велел выдать вам койку. Поставьте ее в штабной палатке. Пусть взвод оружия привыкает обходиться без вас.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Пит. — Благодарю вас, сэр. — Он медленно, с каким-то изяществом, чуточку подавшись корпусом вперед, снова перешел в положение «смирно» и опять так же молодцевато отдал честь. Молодцевато и красиво.

— Идите, сержант, — сказал Росс.

Пит повернулся кругом и направился к двери строевым шагом.

— Что это за чепуха? — спросил Росс, показывая на маленькую кучку предметов па столе Уордена.

— Постой, Пит, — сказал Уорден вслед удалявшемуся Питу. — Тебе это тоже будет интересно. — И он рассказал им о Прюитте.

— Так, — сказал лейтенант Росс. — Великолепно! Замечательно! Вот это подарочек!

— Когда это случилось, Мнлт? — спросил от двери Пит, и в его голосе в первый раз прозвучали настоящие человеческие нотки. Прозвучала среди них и нотка какой-то безысходности. Уордену стало не по себе.

— Около восьми часов, — ответил он тем не менее бесстрастно.

Он пересказал нм все, что узнал от сержанта из военной полиции. Затем, чтобы ввести лейтенанта Росса в курс дела, рассказал всю историю Прюитта, начиная с того дня, когда тот ушел из команды горнистов.

Конечно, кое о чем он умолчал. Например, о сержанте Фэтсо Джадсоне. Или о том, что с благословения Болди Доума он примерно в течение недели покрывал самовольную отлучку Прюитта. Не упомянул он и имени Лорен из отеля «Новый Конгресс»!

— Ну что ж, — сказал лейтенант Росс, когда Уорден закончил свой рассказ. — Этот парень был прямо-таки рекордсмен. Он, кажется, умудрился нарушить почти все статьи дисциплинарного устава. Ему почти удалось запятнать доброе имя вверенного мне подразделения. А я его даже и в глаза не видел.

— Сэр, — от двери обратился к Россу Пит, — с позволения командира роты я хотел бы теперь уйти.

— Да, конечно. Можете быть свободны, сержант. Идите поспите. И вам, и мне сейчас нужен сон.

— Слушаюсь, сэр. Благодарю вас, сэр. — Он опять принял стойку «смирно», опять красиво отдал честь и великолепно выполнил поворот кругом.

Выходя из фургона, Карелсен шепотом бросил Уордену:

— Я сегодня в Скофилде прихватил пару бутылок, Милт. Высшего класса. Приходи потом в палатку.

— Что такое с ним творится? — сказал Росс, когда Карелсен ушел. — Почему он держится со мной так официально? Видит бог, я сделал для пего все, что мог.

— Дело, по-видимому, в том, что он старается быть солдатом. Вернее, оставаться им. Хочет доказать, что он по-прежнему солдат. Дело туг не в вас, лейтенант.

— Иногда я начинаю сомневаться, смогу ли я хоть когда-нибудь понять вашего брата, — сказал Росс, — или армию вообще.

— Вы пытаетесь форсировать события. Не стоит этого делать. У вас впереди еще очень много времени.