Отсюда и в вечность

Ничто из этого не сулит тебе, Прюитт, ничего хорошего: при существующем положении вещей вероятность того, что ты станешь когда-нибудь власть имущим, ничтожно мала. Следовательно, тебе не нужно опасаться того, что ты разжиреешь и будешь страдать одышкой. А если ты все же опасаешься ожирения и одышки, то не забывай, что все этн потогонные марши ускоренным шагом совершенно исключают такую возможность. Вполне возможно, что, назначая тебе такие марши, сержанты, совсем не сознавая этого, оказывают тебе услугу. Так что тебе лучше помалкивать, Прюитт. Не показывай им виду.

Собственно, ничего особенного ведь не произошло. Ты просто попытался быть самим собой, никого ты не трогал. И вот что из этого получилось. Ты оказался в дерьме по самые уши. Взрослые дяди задались целью решить жгучий вопрос: должен или не должен такой-то человек драться на ринге и участвовать в матче боксеров? Все произошло так глупо и неожиданно; трудно было поверить, что это может иметь серьезные последствия для тебя, Прюитт.

А теперь эти серьезные последствия налицо. Если у тебя другой взгляд на вещи, чем у какой-то группы людей, то будь уверен, эти люди постараются смешать тебя с грязью. Когда люди связывают свою жизнь с какой-нибудь, пусть даже никчемной, идеей, а ты пытаешься внушить им, что для тебя, да, только для тебя лично, эта идея не представляет никакого интереса, то жди серьезных последствий для себя. Так происходит потому, что ты как бы говоришь о таких людях, что не только нх идея, но и сами по себе они не представляют для тебя никакого интереса. А такое отношение должно их взбесить, потому что они хотят, чтобы с ними считались как с людьми, а не как с пустым местом».

Прю почувствовал, что в нем закипает злобное возмущение всем происходящим. Он уже наметил, как проведет день получки, а все эти глупые выходки начальства могли запросто кончиться тем, что в этот день его вне очереди назначат в наряд по кухне.

«Ну, хорошо же! Они устраивают цирк — мы тоже устроим его. Им нравится ненависть — они получат ее. Мы тоже можем сделать больно, можем искалечить, и помучить, и убить. Кое-какая школа у нас была в юности. И будем глубокомысленно называть все это добродетелью и дисциплинированностью, с такой же хитростью и коварством, как это делают и другие. Начнем эту игру.

Это единственный выход. Ненавидеть — и в то же время быть отличным солдатом. Ненавидеть — и в то же время с точностью выполнять любой приказ. Ненавидеть, но никогда не пререкаться. Не нарушать ни одной статьи, ни одного правила. Не допускать ни одной ошибки. Только ненавидеть! И пусть они попробуют тогда к чему-нибудь придраться. Им придется затратить много времени и сил, чтобы уличить меня в каком-нибудь нарушении или проступке».

Прю терпеливо играл эту роль молчаливой ненависти в течение всех занятий в то утро. И это несомненно подействовало на тех, кто издевался над ним. Они были озадачены. Поведение Прю сбивало их с толку. Они былп глубоко уязвлены, потому что чувствовали ненависть к себе и в то же время не могли не согласиться, что Прю — отличный солдат. Некоторые из них откровенно разозлились на него: они считали, что он не имеет права реагировать таким образом па их действия. Прю походил на разъяренного бульдога, который вцепился зубами в человека за то, что тот побил его. Человек этот никак не мог освободиться от пса: его нельзя было ни стряхнуть с себя, ни оттолкнуть, ни ударить. Единственный выход — разрезать мышцы на челюстях пса, но этого делать было нельзя.

Лицо Прю озарилось торжествующей улыбкой. Он понял, что достиг поставленной цели. Теперь он был уверен, что угроза внеочередного наряда в день получки миновала. У него даже промелькнула надежда на то, что такое его отношение к ним может исправить их, и поэтому он продолжал ненавидеть с прежней силой, надеясь на то, что отдохнет от всего на хозяйственных работах во второй половине дня. Но получилось так, что отдохнуть ему не удалось. Вышло так, что во время хозяйственных работ Прю не только потерял то, чего добился на утренних занятиях, но и угодил в еще более затруднительное положение.

И произошло это по его собственной впне. При разводе на хозяйственные работы он попал в распоряжение Айка Гэловича.