Отсроченный шанс, или Подарок из прошлой жизни

Нет, понятно, что пубертат всерьез взыграл и влупил куда ни попадя гормонами, да и любил он Алису со всей пылкостью первой юношеской любови, и это их душевное и, как оказалось, еще и прекрасное физическое совпадение сыграли свою роль, но то, что произошло между ними, было потрясающе классно.

Особенно.

Весь год, который они провели вместе теперь уже парой, до самого окончания школы, Денис с Алисой так и проходили, постоянно улыбаясь и держась за руки. И парадоксальное дело: их никто не подкалывал, не отпускал фривольных и грязных шуточек, не шушукался за спиной и не трогал вообще, как-то по умолчанию почувствовав, уловив, что эту парочку связывает нечто весьма необычное, к чему не пристает и не имеет отношения пошлость и обыденность простого секса. Но, при всех захвативших их эмоциях и чувствах, Денис с Алисой еще как-то умудрялись нормально учиться и окончить практически с отличием лицей.

А это, честно говоря, надо уметь постараться, когда у тебя от любви и секса офигенного мозги-то набекрень.

А через полгода, после их поступления в разные вузы, Алиса сказала…

Ладно, неважно, что она тогда сказала. Но, как бы Кедрова ни задело и как бы ни обидело, что она тогда решила за них обоих, она была права.

Права, чтоб провалиться всему на свете!..

Время и жизнь уже сто раз подтвердили правильность и дальновидность решения той маленькой, хрупкой девочки с сильной волей. Кедров осознавал еще тогда всю правоту и смелость Алисы, позволившую ей сделать настолько нелегкий выбор, но еще лучше понимал и ценил он это сейчас, через призму жизненных знаний.

Конечно, Денис знал, что тот далекий чувственный опыт, те его невероятные переживания уникальны, что, по странной причуде судьбы, тогда все сошлось в одном моменте. Его отношение к этой девочке, потрясение от открывшейся ему поразительной художественной иллюзии картины Моне, его подавляемое целый год сексуальное влечение к Алисе, вырвавшееся из-под всяких ограничений, – все это слилось в одно целое и сотворило некое чудо лично для него, как подарок свыше.

Так почему сейчас он испытывает желание дистанцироваться от давней, любимой подруги, отойти как можно дальше – не общаться, не пускать ее в свою жизнь даже на правах легкой, необременительной дружбы на уровне «привет-как-дела-все-о’кей»? Почему так сопротивлялся и не хотел помогать ей в пустячной, по сути, просьбе, поскольку наведение справок для Алисы стоило минут сорока даже не работы, а легкой необременительной занятости?

Вот что не так?

Когда они расстались, Денису было больно, и еще долго болело и постанывало в душе. Наверное, все тупо просто: он не хочет повторения той боли и неосознанно продолжает обвинять Алису в ней. В ней и в их расставании.

Да и бог с ним, чего он там боится, и от чего бежит, и каких болезненных программ накопил в душе и жизни! И Кедров, вздохнув, остановил поток своих рассуждений, заезжая на территорию в распахнувшиеся перед ним ворота.

Все, услугу он оказал, девушку успокоил – теперь каждый сам по себе, как и было все эти годы.

В его жизни все устроено наилучшим и самым удобным для него образом. Работа, которой Кедров отдан полностью, которой принадлежит с потрохами, в которой реализуются все его таланты, умения и профессиональные устремления, – его все. И им давно принята и выверена система отношений с женщинами: легкая влюбленность, увлеченность очередной дамой и хороший секс. Что еще надо молодому здоровому мужчине, по большей части проводящему свою жизнь на работе?

Идеально.

И, пожалуйста, не надо делать мне мозг, как говорят в Одессе.

Просто Алиса девушка из другой его жизни – из жизни прошлой. Из другой шкалы ценностей, из тех отношений, в которых хочется и должно думать и заботиться прежде всего о женщине, о семье, а потом уж о себе.

А он так не желает, вот поэтому и отстраняет ее всячески, закрывая доступ в свою жизнь. Как она там сказала, сохраняя социальную дистанцию? Вот именно. И желательно, чтобы эта дистанция была максимальной.

Вот и все! Проходя через спецпроходную в здание родной конторы, Кедров удовлетворился таким четким и ясным объяснением своих душевных переживаний и легкого покалывания чувства вины, терзавшей его все утро.

Но господи, как же офигительно прекрасно было тогда у них!

Как же прекрасно и неповторимо…

Именно это выстрелило в голове у Кедрова, когда он проходил через «пропускник», вызвав острый приступ досады на себя и на эти предательские воспоминания.

Хорошо, что у нее такая работа, рассуждала мысленно Алиса, возвращаясь домой совсем уж поздно вечером на следующий день после визита господина Кедрова.

Мало того что она свою работу не просто любит, а, можно сказать, живет ею, бесконечно увлеченная постоянным научным поиском, мыслительным процессом, существованием внутри сообщества соратников-ученых, таких же ненормальных в своем погружении в науку, в поиск истины. Но она еще и получает колоссальный заряд эмоций и удовлетворения, когда удается открыть что-то новое, поразительное или подтвердить экспериментально какую-нибудь интересную теорию.