Отсрочка от казни

– Послушай, – качая головой, словно штопором ввинчиваясь в воздух, произнес Влад. – Пожалей себя! Ну кто из нас тебе мешает везти твое говно в ящиках? Чем мы тебя допекли, что ты хочешь трупами раскидываться? Может, тебе помочь надо? Так ты проси, не стесняйся!

– Да, сделайте одолжение, помогите, – ответил Филин гладко и положил руку на плечо Влада, широкое и блестящее от пота, как шея лошади. – К этому окну, пожалуйста! – подтолкнул он его к единственному источнику солнечного света и горячего ветра. – Постойте здесь немного. Пусть высохнут слезы и запечется кровь.

Влад покорно шел к выбитому окну. Он напоминал мне бочку пороха, залитую ведром воды. В нем еще было много сил, но из-под ног его выбили опору, и теперь Влад болтался в невесомости вперемешку с мусором и обстоятельствами. Пустыня ослепила его, поймав его в фокус гигантского солнечного зайчика, точнее, солнечного зайчища, чудовищного монстра с огненными глазами и зубами из раскаленных углей. Мускулистый ветер гладил его по голове, прилизывая стянутые к затылку волосы, и теребил за щеки. Мне стало жалко Влада. Более жалко, чем негра.

Сержант вывел Джонсона из купе. У негра были связаны только руки. Во рту вместо мячика торчал распухший язык. Негр вращал выпуклыми глазами, как выброшенная на берег рыбина. Наверное, он уже не мог улыбаться и говорить, и приветствовал меня странным гортанным звуком, напоминающим кряканье. Регина заметалась у окна, не зная, куда ей деться, чтобы не оказаться прижатой Джонсоном к перегородке, и, в конце концов, как бильярдный шар в лунку, упала в свое купе.

– Вперед! – сержант подтолкнул негра в спину.

Бунимас обернулся, и на его шее появились спиральные складки, как на белье, которое выжимают вручную. Запрокинув голову, он скосил глаза и встретился со мной взглядом.

– Я их не трогал! – невнятно, словно ему мешал язык, проговорил негр. – Она давала сигнал! Не верь ей! Она боится…

Огонь, вырвавшийся белой струей из ствола автомата, пробил голову негра насквозь, выхватив спереди кусок лобной кости и измельчив ее, как в ступе; она дробью посекла стекло торцевой двери, ведущей к умывальнику, покрыв его желейным рельефом и ломаной молнией трещин. Джонсон обмяк, сложился и упал сразу, словно все это время он был марионеткой, а кукловод вдруг скинул крестовину и лески с пальцев.

Никто из женщин не закричал, словно сержант расстрелял всех в вагоне, и бесноватый стук колес, напоминающий соло на барабанах, которое исполнял вошедший в экстаз джаз-ударник, начал медленно сводить меня с ума.

Глава 13

Лицо Филина блестело от пота и напоминало воскового двойника. Он сидел на откидном стульчике, прижавшись затылком к перегородке, и, закрыв глаза, медленно говорил по сотовому телефону. Его кадык скользил под гладко выбритой кожей, словно это была какая-то паразитирующая тварь и она искала выход из горла наружу.

– Я хочу, чтобы вы поняли: у вас нет выбора. Никому не будет пощады. После каждой вашей попытки остановить поезд или же принести ему вред я буду выкидывать людей на рельсы. Когда не останется людей, я стану подрывать цистерны с радиоактивными контейнерами. В Туркмении наступит второй Чернобыль. Если вы закидаете нас бомбами, то лишь упростите мне задачу. Я вам верил, но вы загадили окна вагона. Больше верить не буду…

Девчонки замедленно корчились у поручней, словно рожали. Влад статуей замер у разбитого окна, глядя точечными зрачками на плывущую пустыню. Мила, стоя лицом к шторке, сосредоточенно расплетала веревки макраме, словно от этой работы зависела ее дальнейшая судьба. Я читал «Правила пользования пассажирскими поездами дальнего следования».

– …Что? Вы хотите решить проблему цивилизованным способом? А разве не я призывал вас к этому сегодня утром?..

Качая головой из стороны в сторону, как болванчик, и обязательно задевая всех стоящих в коридоре плечом, к Филину подошел сержант. Извинившись, Филин опустил трубку и поднял взгляд.

– Нет его, – ответил сержант. – Наверное, снайпер снял. Или сам свалился.

Филин покусывал полные губы.

– Сбежал, – с оттенком легкого сожаления произнес он. – Бросил нас на произвол судьбы.

Они говорили о бородатом. Я мысленно считал: Филин – раз, сержант – два и еще один в кабине машинистов. Всего трое. Раз, два, три. Господи, как это мало!

– Выбивай, – сказал Филин сержанту. – По одному с каждой стороны. Закрыть шторами, в них проделать прорези для глаз. Тамбуры запереть.

Сержант, укачивая остывающий автомат, пошел обратно. Я видел его лицо лишь мгновение, но так и не различил взгляда. Убийца одурел от крови и лишился остатков разума. Он двигался ровно и скованно, словно боялся расплескать чай. Его дохлое тело трансформировалось в датчик, определяющий всякое движение вокруг себя и готовый расстрелять любого из нас без предварительных угроз. Девчонки превратились в лед, когда он прошел мимо них, задев острыми локтями.

– Всем зайти в купе! – сказал Филин, снова прижимая трубку к уху. Было похоже, что он приказывал подполковнику.