Отставник 4

— Проходите товарищ Бес, — произнёс облачённый в герметичный костюм. Именно он встречал меня возле дверей. И неправильно оценив моё замешательство продолжил. — Не волнуйтесь, это шлюзовая камера. Обработку я прошёл, но снимать костюм не буду. Помогу вам облачиться. Я ассистент Самойлова. Он просил вас проводить в лабораторию, — голос не представившегося звучал словно из динамиков, а костюм тёмно-зелёного цвета выглядел как скафандр, но немного раздувшийся.

— Этот приготовили вам, — продолжил ассистент. Его движения выглядели неуклюже. — Снимайте всё металлическое и кладите сюда.

Не сдержался и обернулся назад, но дверь медленно с шипением закрылась.

«Значит не судьба», — подумал, выкладывая всё из карманов.

— Здесь клапан, а здесь регулятор давления. Внутрь нагнетается воздух для повышения давления, — объяснял ассистент.

— Чтобы при порыве внутрь ничего не попало?

— Верно. Откуда знаете? Работали в таком? — оживился ассистент.

— Нет, не довелось, но похожая система устанавливается на бронетехнику, в частности на танки, чтобы не только удалять отработанные газы от выстрела, но и при пересечении заражённой местности не получить отравления, — быстро ответил, надевая шлем.

— Понятно, извините, сразу не представился. Я — Сергей Станиславович Дроздов, ассистент академика Самойлова.

— Гражданский?

— Да. А почему спросили?

— Просто меня провожала девушка — офицер медицинской службы. Она представилась по позывному, а вы по имени отчеству, — я думал, что Сергей хоть что-то расскажет о Цветковой, хотя бы то, где её найти, а если появится такая возможность, то…

— Военных медиков много в убежище. Насколько знаю, тут почти в полном составе какой-то медвуз, кто конечно занятия не прогуливал. Им повезло. Вход в убежище как раз под главным корпусом находился. Вот всех и спасли. Их кого распределили по частям, кого при́дали в помощь академику. Но вы правы, у нас не приняты в общении позывные. Обращаемся по имени отчеству, а к академику или по фамилии, или по званию. Так, поднимите руки вверх… хорошо. Присядьте… нормально. Теперь идёмте…

Третья гермодверь с шипением открылась. Я только удивлялся такой, как по мне излишней степени безопасности, но, когда после двух герметичных помещений, куда входили только после обработки сначала каким-то газом и, как понял потом несколько минут стояли под кварцевыми лампами, понял причину таких мер. Большое, светлое помещение вдоль стен которого стояли стеллажи, медицинские приборы, а в середине, прям по центру — операционный стол. В операционной, с разных ракурсов располагались штативы с камерами, направленными на хирургический стол, и возле него, и рядом находилось человек десять, и все не стояли без дела. Каждый делал свою работу: кто-то следил за приборами, кто-то подавал инструмент стоявшему спиной к нам хирургу, кто-то уносил что-то в герметичных контейнерах, ставя их в холодильник. Я в первые мгновения растерялся, зачем пригласили? Я ведь не медик и ничего не понимаю, что здесь происходит, и скорее буду только мешаться, чем помогать.

— Кто? — раздался приглушённый голос.

— Товарищ Самойлов, как вы и просили прибыл товарищ Бес, — быстро ответил провожатый.

— Поздно, я уже заканчиваю. Светочка, зашивай. Товарищ… Бес, подойдите, — голос показался мне уставшим. — Надеюсь вы не боитесь крови и в обморок не упадёте.

Я сделал несколько шагов к операционному столу, как раз стоявшие возле него немного расступились, давая мне возможность подойти.

Что сказать… то что лежало на хирургическом столе меня не удивило. Две руки, две ноги, туловище и голова… Вот только туловище было исполосовано множеством надрезов и казалось, что грудная клетка, да и живот немного осел, то есть втянулся и как-то неестественно выглядит. А вот голова, точнее черепная коробка была вскрыта и вместо мозга внутри ничего нет. Даже глазные яблоки удалены.

Я покосился на академика. Как мне показалось, он хотел произвести на меня впечатление, но ещё будучи курсантом на спецкурсе нас водили в мединститут на вскрытие. Так проверяли, кто как переносит вид мёртвых тел и процедуру аутопсии[4]. А уж там мы такого насмотрелись. Особенно нам, считай молодым ребятам, было интересно, как из трупа извлекают мозг… Так что, вид распотрошённого трупа и отдельно лежащие органы впечатления на меня не произвели. Даже ком к горлу не подкатил, как было в первый раз.

— Мария Степановна, принесите контейнер номер восемь, — произнёс Самойлов, отходя от операционного стола к другому, на котором располагались хирургические инструменты, но там ещё оставалось достаточно свободного места.

Помощница в таком же бесформенном комбинезоне поставила на стол контейнер, открыла его. Я заглянул. Никогда не был силён в анатомии, но определил, что в нём находятся лёгкие объекта.

— Это лёгкие? — спросил, переведя взгляд на академика.

— Да. Совершенно верно, но они несколько иначе устроены. Я, как только понял, что эти шнахассы несколько иначе дышат, то и послал за вами.

— Это может нам как-то помочь?