Отставник 4

— Нет. В соседнюю лабораторию. Образцы и инструкции по применению передали, но академик настоял, чтобы провели инструктаж с демонстрацией.

— На демонстрацию времени нет, — я многозначительно взглянул на часы, — у меня примерно полчаса осталось.

— Понимаю. Тогда пока будем идти, — в это время мы оба уже разоблачились и гермодверь медленно пошла в сторону, — могу рассказать о нашем изобретении.

— Полевые испытания не проводились?

— Нет. Только лабораторные, но показатели хорошие. Структура материала, что сумели подобрать за такое короткое время, поглощает до девяносто процентов излучения диапазона, которое используется в оружии шнахассов, оно…

— Испытывали только ручное оружие? — говорили мы на ходу, идя по извилистому коридору.

— Да, другого у нас в наличии не было. Думаете, что частота отличается?

— Утверждать не могу, но нельзя исключать такую возможность, — диалог с ассистентом академика оказался плодотворным.

Сергей Станиславович чётко и без лишних подробностей отвечал на поставленные вопросы, а когда в ходе разговора выяснилось, что он военный инженер, неоднократно, в составе комиссии принимал участие в приёмке военной техники, то стало понятно, почему именно его назначили ответственным за эту разработку. И это не только из-за соответствующего военно-технического образования, но и основная причина крылась в сроках. А они, как известно, поджимали. Вот и получилось, как не тому, кто способен в короткий срок выдать результат поручить важную разработку, а что эта разработка являлась важнейшей на данный момент было, бесспорно. Даже разработка носимого рельсотрона отошло на второй план, хотя и эту разработку не забросили. Всё упиралось в элементы питания, способные аккумулировать в себе большой объём энергии и выдавать его в короткий промежуток времени и желательно не единожды, а многократно, чтобы это самое оружие не стало одноразовым…

— С другой стороны, — продолжал Сергей Станиславович, мы как раз проходили мимо лаборатории, где разрабатывался носимый рельсотрон под кодовым наименованием «НР-12» и разговор плавно перешёл именно на эту разработку, — даже одного выстрела из НР хватит, чтобы пробить броневую пластину толщиной в полтора метра.

— И потом его выбрасывать, как одноразовый гранатомёт?

— К сожалению, вы правы, но пробивная способность гранаты «Мухи» и НР-12 несопоставима. Если хотите, можем пару образцов выдать…

— Для полевых испытаний? — ухмыльнулся я. Хотя идея хорошая. Если НР-12 действительно так хорош, то против бронемашин шнахассов он будет эффективен. Вот только вес этой явно сырой разработки был слишком велик.

— И для них тоже.

— Анторсов не привлекали для усовершенствования элементов питания?

— Привлекали, но узких специалистов у них не оказалось, только техники и то низкой квалификации. У них же сами знаете, что всю работу по обслуживанию выполняют клоны, а инженеры и конструкторы остались на их главном корабле. В бой их не посылают, слишком ценные кадры.

— Как и у нас, — согласился, остановившись возле входа в лабораторию. После идентификации дверь открылась, и мы вошли внутрь.

Что сказать, она разительно отличалась от той, что мне приходилось видеть, но это и понятно. Та была скорее хирургическая палата, а эта именно лаборатория, где в просторном помещении, разделённом перегородками, на столах стояли приборы, что-то пищало, что-то мигало, а занятые работой лаборанты на нас, вошедших, не обратили внимания.

— Проходите, на третьем столе как раз опытные образцы, прошедшие испытание, — пригласил за собой провожатый.

— Всего три? — удивился я, рассматривая пластину двадцать на двадцать сантиметров с одной стороны гладкая с металлическим блеском, а другая сторона волнистая и на ощупь оказалась упругая.

— Это образцы для исследований, так скажем проверка качества. Нам удалось наладить производство изделия номер один и номер два, правда малыми партиями, но всё же.

— А сами изделия можно посмотреть?

— Конечно, именно для этого академик и пригласил вас. Партия в количестве восьмидесяти штук по сорок каждой модификации передана по инстанции, и вы их получите, но хотелось бы выслушать ваше первичное мнение и пожелания.

В это время один из лаборантов мне передал «портфель». Я сначала не понял, зачем он мне, но взял в руки, повертел, осмотрел и сам догадался, что это и есть одно из изделий, о которых мы только что говорили. Серебристый отблеск «портфеля» был схож с пластиной, что лежала на столе.

— Изделие номер один сейчас в походном состоянии. Для развёртывания, необходимо нажать на рукоятку, — пояснил лаборант.

Нажал на рукоятку и «портфель» развернулся: сначала вниз раскрылись шесть составных частей и потом от них ещё по две, но не вниз, а по бокам. Получилось что-то вроде покрывала с рост чуть больше человеческого. Едва успел поднять «портфель» вверх, чтобы при развёртывании он не задел пол.

— Как понимаю, этим предстоит укрываться, сидя в засаде?