Отстегните ремни

— Нет, русский — это нормально. Просто про огурчики слышала? Вот так они себя обычно за границей и ведут. А плохо ли то, что теперь Саския переходит на другую сторону улицы, проходя мимо того ресторана, — сама суди. А дом Макс еще купит. Он влюблен в дочку, и если это для нее, то расшибется, но сделает. Я просто, если честно, ему хороших домов тогда не нашла. И вообще, мам, ну правда, он хороший!

— Пока спит зубами к стенке, — покивала мама. — А где он сейчас? Хороший твой?

Хороший мой Макс, кстати о девочках, мне сегодня так и не перезвонил. Машка считала, что это нормально. Я, с одной стороны, даже была рада — это давало мне повод все отложить на завтра, но, с другой стороны, чувствовала себя обманутой дурой из кино. Я протаскалась весь день — идиотка! — с включенным голландским мобильником по городу, устала, как собака, скорее, даже не от города, а от своих впечатлений, купила себе второй мобильный с русским номером, дважды посидела в кафе, пообедала в каком-то сомнительном пластмассовом заведении, выпила два бокала вина за обедом, что для меня более чем необычно, проверила, что почем в магазинах, чуть не приобрела себе от нечего делать совершенно ненужный мне свитер, но звонка так и не дождалась. В конце концов я купила этот дурацкий и невероятно жирный торт и притащилась обратно домой, и вот теперь мы пили чай, и мама меня не понимала!

— Да ладно тебе париться. Они всегда так делают. Это даже ничего пока не значит. Это нормально, — как смогла утешила меня Машка.

Вообще моя младшая сестра в любовных делах была довольно сведущая, и ее мнению стоило доверять. Машку и ее подружек бросали или динамили столько раз, что выходило, будто надеяться на другой исход в наше время в таком городе, как Москва, — то же самое, что надеяться на чудо.

Что в этом такого «нормального», мне было не понять. Но звонить сама я совершенно не хотела. Мама была на моей стороне, но по совершенно другим соображениям:

— Ну не звонит, и слава богу! Я искренне рада! Нашла себе тоже… В Голландии мало приличных мужиков, что ли? А у нас, наоборот, их нет, особенно среди этих бизнесменов ваших с перебитыми шеями. Маша вот тоже только за миллионера хочет, как с ума все посходили. У нас на работе все молодые дев чонки живут спокойно с приличными мужьями, — мама подчеркнула слово «приличными». — Получают свои… ну кто сколько, скажем… тысячу долларов, а кто даже, может, и больше в месяц. Плюс добавки за госслужбу регулярные, тринадцатая зарплата, путевки со скидками в Подмосковье… И живут счастливо. А вам лишь бы миллионера подавай.

Мы с Манькой переглянулись, и я не выдержала:

— Блин, ну мам! О чем ты говоришь? Ты будто не меня все это время слушала! Я не ЗА то, что он миллионер, а как раз ПРОТИВ! Господи, ну не «против», а как тебе объяснить? Сама не понимаешь? Я не рвусь сознательно за нищего, чтобы себе на шею его посадить, но и за деньгами чужими никогда не бегала! У меня и свои есть, и весьма нормальные, кстати. А то, что Макс слишком богат, так это, на мой взгляд, его самый большой недостаток! Я бы как раз предпочла нормальный среднеевропейский доход, а не миллионы эти, от которых не знаешь чего ожидать, особенно в совке!

Машка выпучила глаза от моего предательства и запротестовала:

— Что значит не знаешь, чего ожидать?! Нормального уровня жизни, известно чего.

— Ой, Мань, а ты помолчи вообще. На «нормальный» уровень таких денег не надо. В России представления о нормальном просто свернуты набок, — я начинала раздражаться уже на обеих.

— Да?! — Машка тоже завелась. — А ты тут поживи вот и с бедными пообщайся, а потом поговорим! У них крыша-то тоже поехала давно, да еще хуже, чем у богатых! Они от зависти все уже сморщились и ходят желчные! И на бабах все это вымещают!

— Слышала, как у нас Машуля считает? — мама настолько воодушевилась, что аж выключила и без того никому не мешавший в углу телевизор. — И замуж она никогда не выйдет с такими идеями! Никогда! Потому что за миллионерами все бегает! А от них подальше держаться надо!

Ситуация на кухне накалялась.

— Да ты во мне поддержки, мам, тоже зря ищешь! Я ни с Машкой, ни с тобой тут не в одном лагере. И вообще, бросай ты это слово дурацкое «миллионер», слушать противно! Прямо классовой ненавистью от тебя попахивает! Давай пошли их раскулачим, как у нас принято, бабки поделим и пропьем. Так, да?

Господи, ну почему тема денег в России всегда, исторически носила такой больной характер? Зациклено на них было сплошняком все население страны, только половина за ними откровенно и неприкрыто гонялась, а вторая, якобы более интеллигентная, к которой принадлежала и моя мама, их напрочь отрицала. Разницы между этими группами я не видела никакой: обе помешаны на деньгах, но с противоположным знаком, одни с плюсом, другие с минусом, но у обеих групп денежный фактор все равно являлся прямо каким-то определяющим. А дело в общем-то совсем не в этом, вздохнула я, а в любви.

Мне стало откровенно грустно.