Отстойник (СИ)

- Это хорошо, - сержант Милюхин ощутимо качнулся, выудил из-за пояса бутылку водки, сделал смачный глоток, - что-то я устал, ноги не держат, - он рухнул на табурет и с тупым видом смотрит на свои замызганные сапоги.

В этот момент с ним поравнялся Ли: - Товарищ сержант, разрешите пройти в умывальник!

- Ты кто? - выдохнул Милюхин.

- Рядовой Ли! Иду выполнять приказание старшего сержанта Селехова, мыть умывальник!

- Не кричи так громко, - поморщился сержант и гнусно усмехнулся, - вот тебе новое приказание, видишь мои сапоги, в дерьмо залез. Так вот, вылежи их так, чтоб блестели как яйца у кота Васьки.

Ли напрягся, чёрные глаза недобро блеснули: - Это не по Уставу, товарищ сержант!

- Что?! - Милюхин пытается схватить его за голову и тут, я оценил такой профессионализм, Ли поддаётся движению рук сержанта и молниеносно наносит удар головой в живот. Милюхин охнул, и начал сползать с табурета. Младший сержант Хиль и ефрейтор Матвеев, которые посмеиваясь, наблюдали за отвратительной сценкой, опешили, затем, с криками: "Тебе не жить, дух!" - бешено вращая глазами, понеслись на Ли.

И тут кореец передвигается в характерную стойку, дожидается, когда они к нему подбегут, подпрыгивает, легко сбивает их стремительными ударами ног. Младший сержант и ефрейтор рухнули без сознания. Открывается каптёрка, выбегает Мурсал: - Что за херня! - и двинулся на Ли.

- Мурсал, стой! - крикнул я.

- Что за херня! - он поворачивает ко мне перекошенное злобой лицо.

- Они сами виноваты! - я подскочил к нему. - Захотели чтобы Ли вылизал их сапоги.

- Что за херня?! - обомлел каптёр и опускает свои кулаки. - Это точно? - он не сводит с меня пронзительного взгляда.

- Не вру, всё так и было. Сержант Милюхин несколько перебрал, стал городить беспредел, Ли его успокоил, эти решили подписаться, вот и получили.

- М-да, - пожевал губы каптёр, - здесь явный перебор, - затем посмотрел на корейца: - Ты что, сам их всех вырубил?

- Виноват, - Ли потупил взгляд.

- Это они виноваты, - скривился Мурсал и добавил: - Ну да, духов надо воспитывать, но здесь явный беспредел. Ладно, я замну этот инцидент. Тащите их в каптёрку, пусть там оклемаются, заодно я проведу с ними трогательную беседу.

Как-то, с этого момента, служба пошла легче. Сержанты стараются меня и моих друзей, Мишу и Ли, излишне не напрягать, а по вечерам, с Мурсал Асваровичем устраиваем ринг, я учу его каратэ, но и из бокса беру многое. Вскоре у меня вырисовывается непонятный стиль, удары ногами как в каратэ, а руками - из бокса.

Проходит некоторое время и вот наконец-то дождались Присяги. Стою на плацу, волнуясь, зачитываю текст, теперь я полноправный солдат! Нас поздравляет генерал Щитов. Из строя смотрю в его волевое лицо, чувствую, он выделяет меня из толпы. Словно электрический разряд шваркнул в небесах, когда мы схлестнулись взглядами, я, "зелёный" солдат, и опытный генерал, мне даже показалось, запахло озоном.

Присягу приняли, скоро нам дадут оружие, первые стрельбы. Сидим в курилке, я не курю, но иногда сплёвываю в таз с водой, чтоб не откалываться от коллектива. Рядом Миша и Ли, они тоже не курящие.

Ли посмеивается своей загадочной корейской улыбкой, а Миша невозмутим как бескрайние равнины его деревни. Как-то незаметно мы стали закадычными друзьями, а укрепилась дружба, когда послали нас как-то в наряд по кухне. Нашей обязанностью являлась, уборка помещений. Сообща делаем всё быстро, чистота, порядок, наслаждаемся покоем. Неожиданно ко мне подлетает таджик, явно старослужащий и тычет мыльницей.

- Что это, зачем? - не понимаю я.

- Она меня не понимает, - взъярился тот, - унитаз забился, иди, вычёрпывай!

- Извини приятель, это не в наших обязанностях, - усмехаюсь я и моментально получаю сапогом под коленку. Больно! Врезал таджику так, что ещё долго наблюдал, как тот летел в коридоре. Азиат незаметно исчезает, но, спустя несколько минут, слышим яростный гул, по коридору несётся толпа, все с раскосыми глазами и огромными тесаками. Я таких ножей никогда раньше не видел, эти "инструменты" используются в разделочных цехах. Сказать по правде, стало не по себе. Вскакиваю в стойку, но меня опережает Миша, хватает длинную скамью и как пушинку метает вдоль коридора. Огромная скамейка, сшибает всех, не дав им опомниться, Миша и Ли, прыгают в эту кучу малу и безжалостно пинают дебоширов. Я, бегаю рядом, пытаюсь прорваться, чтоб внести свою лепту, но не могу подлезть, обречённо опускаю руки и жду, когда тех проучат. Затем мы сидим на длинной скамейке и смеёмся. Миша довольный, что никого не зашиб насмерть, Ли получил удовольствие от случайного поединка, а я, вспоминая, как летали по коридору коротконогие таджики, еле сдерживаю хохот.