Отстрел

Брат был не судим, его подозревали в связи с чеченскими боевиками Басаева, но точных данных о его участии в боях на их стороне не было. Как в насмешку, в последнее время перед случившимся на него словно что-то нашло: брат бросил пить, не пропускал ни одной заутрени, причащался.

К нему вломились из местной милиции на рассвете. Но собственной инициативе, без приказа. Все с большого бодуна. С руганью, с угрозами. Ничего не объясняя, сорвали дверь… Брат схватился за автомат. Положил троих. Все трое молодые. Казаки. Потом оказалось: учились вместе… Один оставил мать-инвалидку, у второго только родился первенец — его они и обмывали всю ночь. Станица ахнула. Брата еле спасли от самосуда, хотели запороть на месте. Он и сам желал и готов был принять смерть. Потом казаки протрезвели, малость отошли…

Перенос времени бандитского визита к Рэмбо был действительно связан с переговорами о спасении брата Серого, Они проходили в ближнем Подмосковье. В «Иверии» — грузинском коммерческом ресторане на Минском шоссе, при въезде в Голицыне Захолустный поселок, родовое поместье именитых князей Голицыных, известный прежде разве лишь поклонникам пушкинских мест, за последние годы быстро обустраивался. Совместное российско-германское производство — завод сборки популярного «Мерседеса-Бенц» обещал прогреметь в европейском автобизнесе.

Придорожный ресторан в сосновом бору — с дичью, приготовленной по-мингрельски, имеретински, абхазски, с хачапури, хашем — обживали германские специалисты.

Никому не было дела до троих русских за столиком в углуи еще четверых по соседству — трезвых, накачанных типов— «правая рука в кармане».

Переговоры со Сметаной и Серым вел Сотник — из новых авторитетов, имеющих поддержку силовых структур. В нем угадывался кадровый офицер спецназа, хладнокровный, вышколенный КГБ или ГРУ, не теряющийся при любой ситуации, точный в словах. Сотник сказал определенно:

—Есть адвокат, он вхож в Комиссию по помилованиям…

Он теперь уже не мог повернуть назад. Но Серый не верил.

— Реально?

— Да. Миллион баксов. Налом.

Официант, рябой парень, сделал попытку приблизиться, телохранители закрыли ему проход.

— Может, бутылочку «Киндзмараули»?

— Не нужно.

Партнеры ничего не пили, кроме колы. Ели тоже лениво, без аппетита.

Приоткрылся и путь, каким будет действовать адвокат. Вернуть к жизни убитых братом парней, пришедших его арестовывать, все равно невозможно. Приговор к расстрелу стал местью общества, на словах публично осуждающего вендетту как пережиток родового строя. Комиссия, сплошь московская интеллигенция, члены творческих союзов, прекрасно это понимали. И вот теперь они были не против обменять жизнь убийцы на миллион долларов, которые брат преступника вложит в культурную сферу — в частности в кино, испытывающее при коммерциализации искусства наибольшие финансовые трудности.

—Интеллигенция выступает против смертной казни… Сейчас удобный момент. В Доме кино презентация фильма о преступности. В обществе огромный интерес к теме. Деньги пойдут на спонсирование отечественной ленты о русской мафии. Мафия и даст деньги…

Гарантом выступала могущественная структура, стоящая за Сотником.

—Адвокат снимет процент…

Серый прохрипел разом сжавшимся горлом:

—Нельзя тянуть.

—А зачем тянуть? Презентация фильма завтра. Точнее, уже сегодня. Если мы договорились, вот приглашения в Дом кино.

Сотник и стоявшие за ним были людьми слова, Сметана и Серый успели в этом убедиться. Участвуя только споим невмешательством, авторитеты за один раз добыли и о б щ а к миллион зелеными. Теперь его предстояло вынуть, чтобы спасти брата.

«Чемодан стодолларовых…»

Деньги были. Миллион баксов ждал своего часа в бревенчатой пятистенке на трассе Москва—Минск, недалеко от Одинцова. Серый иногда гонял туда на любимом «Харлее-Дэвидсоне», бешеном, послушном коне…

Серый выдвинул одно только условие:

— Я должен услышать об этом от Самого.

— Я передам.

Обиняками обсудили детали.

—Расстрел обещали заменить двадцатью пятью годам и. Или пожизненным. Если новый Уголовный кодекс… Главное, чтобы сейчас не шлепнули.

— Когда бабки?

— Вот телефоны адвоката. Ты дашь свои номера… Пока ничего не нужно.Бабки держи наготове.

— А там?

— Привезти надо по его звонку. Сразу. Днем ли, ночью…

Серый кивнул:

—Теперь твое…

Заказчик изложил свою проблему:

— Бухарский фонд «Дромит»… Арабов обратился в охранно-сыскную ассоциацию «Лайнс-секьюрити» насчет родственника. Там бывшие менты. Их хлебом не корми — дай покопаться в чужом белье… Заказ должен быть снят.

— Постараемся. Это все?

— Надо, чтобы иерусалимский авторитет оказался на пару дней в Москве. С ним хотят разобраться…

— Ты про Жида?

— Жид, или Афганец… У вас сейчас с ним свой человек в Лондоне…