Отступить на шаг. Философское вопрошание и поддержка

Аристотель, величайший из мыслителей, убежден, прежде всего достойна внимания мысль, превышающая человеческие возможности. К ней и нужно стремиться. Сила научных открытий состоит в их «полезности» и «применимости». Так ли обстоит дело с «первой философией», ее открытиями, для которой мысль не имеет отношения к человеку, выше его? К чему, кому и как она применима? Возможно ли использовать то, за что нельзя взяться – описать емкой формулой, создать более или менее связную, хорошо обоснованную «объяснительную модель»? Впрочем, возможно, это мы где-то ошиблись, посчитав верным допущение о том, что есть нечто, расположенное там, за пределами человека. Ничего такого там нет, на все положил свою руку человек, до всего он дотянулся. И Аристотель мог ошибаться, спросите у любого докторанта. Допустим, Аристотель неправ, и человек до всего дотянулся, не повод ли это, – я говорю о заблуждениях Аристотеля, если таковые есть, – задуматься о границах возможного для человека? «Первая философия» обхаживает границы возможного. В этой связи уместно спросить: кто и когда привил практической философии принцип утилитаризма? Не стоит ли посмотреть на задачи практической философии иначе, освободив ее от навязанной некогда обязанности во всем искать себе полезность и применимость?

Мысль, не важно, где она проявляет себя, в «теоретической» или в «практической» философии, не применима ни к себе, ни к другим людям. Из нее не извлечь выгоду, прямую или косвенную. Мысль используемая превращается в штамп, идеологему, руководство к действию, «красивую идею», ее можно запомнить и предъявить «по требованию». Нельзя сказать, это плохо. Просто другое. У философии иные задачи – оставлять пространство вопрошания открытым. Подготавливать возможность увидеть. Мысль Платона, Канта, Гегеля или Хайдеггера не их. Но и не наша. Превышая человеческие возможности, она содержит в себе глубину, несоразмерную нашим устремлениям ранжировать, объявив ее верной или неверной, объясняющей что-то или уводящей от цели, достойной награды или изгнания, но всегда соответствующей нашим представлениям. Практическая философия, как и любая другая, если она реализует себя как философия, а не руководство к действию, неутилитарна. С ней, конечно, можно сделать все вышеперечисленное и еще много чего, но и она отвечает требованию свободной мысли[4]. «Практичность» практической философии проявляется в том, что эта философия еще не имеет дела с мыслью, хотя исходит из допущения, что она есть. Практическая философия тематизирует пред-философскую установку, в которой мы застаем себя начинающими философами. Аристотель в своих лекциях по метафизике разворачивает перед слушателями пред-философскую установку, показывая значение предельно мыслимого в мышлении как возможность удивиться и вовлечься во взаимодействие с определенного рода «вещами». Обсуждение свойств мысли «энергетизирует» обсуждающих, приводит их в движение. Практическая философия, имеющая в виду предельно мыслимое как свою задачу и «неприменимость» как одну из важнейших установок (мы останавливаем себя в желании что-либо требовать от мысли, требования исходят от нас и к нам же приводят), побуждающих снова и снова начинать (обнаруживая новые требования в качестве «помехи»), получает и другое имя – «практическая феноменология». Значение имеют «эффекты» начинания: возможность увидеть поддержку — что или кто, кого и как поддерживает.

Мысль Платона, Канта, Гегеля или Хайдеггера, не их и не наша, обращенная к нам, о чем-то говорящая, требующая прояснения, никуда не прикладывается, она отсылает нас к тем «вещам» («свобода», «бытие», «сознание» и др.), с которыми можем столкнуться и мы сами. Стоящая мысль ничего не оживляет. Нельзя вдохнуть жизнь в ушедшее. Она сама жизнь. Сама свобода, когда мыслят свободу, само бытие, когда удается мыслить бытие. Мысль именно потому, что она не их и не наша, ничего не оживляющая, ни от чего не освобождающая, только дарующая жизнь и свободу, оказывается способной узреть что-то в нашем способе бытия и вопреки ему.

* * *

За основу «стенографического отчета» взято занятие, проведенное 24 ноября 2021 г. в Центре корпоративного обучения КФУ для преподавателей философии. Исходный материал был существенно доработан и дополнен, хотя структура проведенного занятия осталась прежней. Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность Марине Яковлевой и Ольге Липатовой, без их вовлеченного участия в проводимом занятии мне не о чем было бы говорить. Я также признателен Артуру Каримову, Майе Соболевой, Наталье Терещенко и Юлии Хаеровой, их советы пригодились при подготовке издания к печати.

Шаг первый Ищем выход к философии

На занятии присутствовали: В. – ведущий, С. – первый участник, Д. – второй участник.