Отступник

Он поднялся по ступенькам и вошел в дом.

Валентин стал рассматривать двор.

К дому примыкало низкое одноэтажное сооружение с плоской крышей. Если бы это была усадьба деревенского фермера, там мог бы быть хлев или мастерские. Хлева у Пряжкина быть не могло, да и на человека, которому могли бы понадобиться мастерские, Пряжкин не был похож...

Валя окинул взглядом большой дом. Окна затемнены. Чуть слышно доносится музыка. Этажей не то два, не то три, окна на разных уровнях... Вряд ли Пряжкин держит леших в самом доме...

Покрытие дорожки вело вдоль глухой стены к одинокой двери примыкающего к дому помещения. Валя, не раздумывая бросился туда. Собаки настороженно уставились на него, и та, вдоль цепи которой перемещался Валентин, молча, но уверенно побежала в ту же сторону, что и Валя. Почувствовала лешего, решил Валентин. Но выбора у него не было. Ждать, пока губастый парень вернется, не было смысла. Ведь его целью было не позвонить по телефону и не выманить кого-нибудь из дома, а самому проникнуть туда.

Окно, низкое, но широкое, было закрыто, а для того, чтобы попытаться взглянуть сквозь стекло, нужно было сойти с дорожки.

Валя сделал несколько шагов в сторону и прижался лицом к стеклу. Сначала он ничего не увидел, но глаза чуть приобвыкли, и он различил скамьи, стойки, перекладины с надетыми на них круглыми болванками... Это был тренажерный зал.

Почувствовав опасность, Валентин разогнулся, посмотрел вбок и едва успел отскочить от бросившейся на него овчарки. Перекатившись боком, он очутился на спасительной дорожке. Обескураженная неудачей собака истошно залаяла. Валя вскочил на ноги и рванулся к двери. Она оказалась заперта.

Отбежав немного назад, Валентин с разгона ударил дверь плечом. Замок громко щелкнул и выломался. Очутившись в помещении, Валя сразу же нашел еще одну дверь в стене, примыкающей к дому.

Открыв ее, он оказался в коридорчике. Видимо, раздевалки, решил Валя. А в конце коридора - лестница вниз. Спустившись, Валентин обнаружил еще одну дверь. Прикинув расположение лестницы и коридорчика, Валя понял, что находится уже не под тренажерным залом, а под домом, и эта дверь, наверняка, ведет в тот самый знаменитый подвал Пряжкина.

"Крепкие же у этого ублюдка двери", - подумал Валентин, несколько раз безуспешно попытавшись выбить последнее препятствие.

Вспомнив о кинжале, он выхватил его и всадил в дверь рядом с замком. Лезвие вошло в твердую древесину, как в масло. Оживленный лешачий нож резал даже металл. Это было волшебством, но не верить в него не было смысла, поскольку волшебство было, во-первых, совершенно реальным, и во-вторых, исключительно полезным.

Обведя ножом по контуру замка, Валя толчком кулака выдавил его и раскрыл дверь. Впереди простирался темный и довольно широкий коридор...

Снова сунув свой нож-кинжал за пояс, Валентин побежал по коридору вперед и уже успел одолеть два поворота, как новая дверь преградила ему путь. Она оказалась незапертой, но, отворив ее, Валя зажмурился от брызнувшего в глаза яркого света, а когда открыл глаза, увидел угрюмого бритоглового парня, который тащил в его сторону низкую тележку с помятым бачком, полным помоев.

- Е-мое, это что за синюха? - изумился парень и даже рот раскрыл от удивления.

Не останавливаясь и не давая возможности парню даже закрыть рот обратно, Валентин с разбега боднул его в живот, потом схватил за шиворот, разогнул и, развернув, сунул его головой в бачок. Бедняга попытался ударить Валентина ногой, но тот хладнокровно вытащил перемазанного парня на свет божий и швырнул о стену.

Тот ударился головой, упал и больше не двигался. Его голова окрасилась кровью. Мельком взглянув на результат атаки, Валентин побежал дальше.

Поворот... Дверь... Еще поворот... Еще дверь... Еще... Еще одна... Да что же это за лабиринт такой?! Целый подземный город спрятался под крепкой усадьбой Пряжкина.

Валентин несся вперед, с трудом разбирая дорогу.

Вот еще чьи-то выпученные от удивления глаза, чьи-то цепкие пальцы, впившиеся в ворот рубашки... Удар, еще удар чьим-то очень даже не маленьким кулаком прямо в лицо Валентина... Загородивший ему путь парень, чьи черты даже не успели отложиться в сознании, стремительно наносил удары, и Валя дорого бы дал, чтобы хоть как-нибудь прочесть его мысли и выяснить, что он думает по поводу необъяснимой невосприимчивости человека к его таким грозным приемам. Валентин с удивлением обнаружил, что после таких ударов, от которых его голова трепыхалась из стороны в сторону, как жестко закрепленная боксерская груша, его шея еще цела, а голова не оторвалась... Он с удовольствием перехватил инициативу и несколько раз от души врезал по чьим-то злобным синим глазам и бескровным поджатым губам. Уже перепрыгивая через рухнувшее поперек коридора тело, Валентин покосился на свой правый кулак. Он был вымазан кровью...