Отступник

– Ну, просто… – Дэймон встал передо мной на колени, его брови сошлись над переносицей. Он протянул ко мне руки и обнял ими мои ноги. – Просто с того мгновения, когда я понял, что означало для меня твое исцеление – или, как мне казалось, что оно означает, – я знал, что мне не придется встречать новый день без тебя. Что мне не придется переживать насчет того, как жить дальше, если тебя нет. И я не пытаюсь превратить это в какую-то фигню типа «Ромео и Джульетты», но поскольку теперь я знаю, что такая вероятность существует, это… проклятье, это приводит меня в ужас, Кэт. Честно.

Сморгнув внезапно подступившие слезы, я коснулась его щек. Легкая щетина кольнула мои пальцы.

– Меня тоже приводит в ужас мысль о том, что тебя может не быть рядом.

Он наклонился ко мне и прижался ко мне подбородком.

– Я знаю, что это хорошие новости, и я знаю, что это глупо. Казалось бы, я должен больше бояться смерти, а не наоборот, но…

– Я знаю. – Закрыв глаза, я потянулась губами к его губам. – Давай просто постараемся не умереть на руках друг у друга, ладно?

От усмешки Дэймона у меня защекотало губы.

– Хороший план.

– Ты не допустишь, чтобы что-то случилось со мной, – сказала я, чуть подавшись назад и положив руки ему на плечи. – А я не допущу, чтобы что-то случилось с тобой.

– Узнаю моего Котенка, – помурлыкал Дэймон, оглядывая меня. – Раз уж речь зашла о том, чтобы чего-нибудь не допустить, как ты себя чувствуешь?

– Я устала. Хорошо бы чуточку сладкого.

По какой-то причине после соприкосновения с Источником мне всегда нужно было съесть что-то сладкое. Это напоминало мне о «Гарри Поттере».

– Попрошу Арчера захватить немного сахара, когда он вернется. – Дэймон поднялся с колен, а потом залез на кровать, чтобы устроиться рядом со мной. – А сейчас…

Он схватил меня за талию и, притянув к себе, крепко прижал к груди.

– Что ты делаешь? – Когда его правая рука скользнула по моему бедру, у меня перехватило дыхание. – О…

От его грудного смеха я задрожала.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но мне в голову приходят неподобающие мысли.

Приподняв брови, я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

От его лукавой легкой усмешки мое сердце заколотилось сильнее.

– Ладно. Если я скажу тебе, о чем думаю девяносто девять и девять десятых процента времени, у тебя покраснеют ушки.

– А сейчас не думаешь?

Дэймон поджал губы.

– Ну, так уж и быть. Сто процентов времени, хотя, в сущности, есть у меня и приличные основания тебя потрогать.

– Угу. – Я прижалась головой к его щеке. А потом почувствовала, как его рука скользит по моему правому бедру. – А это еще зачем?

– Забочусь о тебе.

Жар его пальцев распространялся дальше.

– Тебе не обязательно это делать. Тут всего лишь царапина.

– Нет, скорее, рана, и ты хромаешь с тех пор, как она появилась. Мне следовало сделать это, пока мы находились в вертолете, но тогда моей главной задачей было не позволить тебе броситься в кабину пилота.

– Ну не так уж мне было плохо. – Я слегка улыбнулась. – Но спасибо тебе за это. Я боялась, что меня стошнит прямо на тебя.

– Хорошо, что этого не случилось, – со смешком ответил Дэймон.

Когда ноющая боль в моем бедре ослабела настолько, что превратилась в одно лишь воспоминание, я начала отодвигаться от Дэймона, поскольку мое исцеление могло отнять у него силы, но вместо того, чтобы отпустить меня, он соскочил с кровати, держа меня перед собой. Как только его ноги коснулись пола, он подхватил меня на руки.

Издав испуганный возглас, я воззрилась на Дэймона широко раскрытыми глазами.

– Эй! А теперь ты что делаешь?

– Опять-таки забочусь о тебе. – Он направился в сторону ванной, его глаза были полуприкрыты, но губы насмешливо изогнулись. – Я только что понял, что нам не помешало бы помыться.

Это правда. Я снова была в пятнах грязи и запекшейся крови, и Дэймон тоже.

Он отнес меня в удивительно большую ванную комнату и аккуратно поставил рядом с ванной. Она была не такой огромной, как в особняке у мэра, но все равно казалась непомерно большой.

Включив неяркий свет, Дэймон повернулся ко мне и поманил меня пальцем. Я придвинулась к нему. Он ухмыльнулся.

– Ближе.

Я сделала еще шаг.

– Подними руки.

У меня на кончике языка вертелась фраза, что я и сама в состоянии раздеться, но нахлынувшее волнение поглотило эти слова. Я подняла руки, и Дэймон, высвободив мои волосы, снял с меня грязный и порванный свитер и бросил его на пол. Потом расстегнул маленькую жемчужную пуговку на моих брюках и стащил их.

Я положила руку ему на плечо, чтобы сохранить равновесие, когда высвобождала ногу. Краска, заливавшая мои щеки, растеклась по всему телу. Несмотря на все то, что между нами уже было, я до сих пор испытывала робость, оставшись с ним наедине. Не знаю почему: возможно, потому что не могла найти в нем ни единого изъяна, тогда как в моем – обычном человеческом – теле их было множество.

Когда на пол упал последний предмет моей одежды, я оказалась совершенно голой. Я закрыла грудь руками, а Дэймон обошел меня и включил воду.