Отступник. Изгнанник. Воин

Дзирт все еще верил, что ему удастся ускользнуть от людей, но их постоянное соседство породило в его душе новые смутные желания. Он не сделал ничего, что заслуживало бы столь упорной погони; он даже отомстил за смерть семьи фермеров. И к тому же, несмотря на клятвенное обещание, что он сам справится со всеми трудностями, что больше никого не подвергнет опасности, одиночество слишком долго было его единственным спутником. Он не мог удержаться, чтобы то и дело не оглядываться через плечо, из любопытства, а не из страха, и его тоска оставалась все такой же сильной.

В конце концов Дзирт перестал отрицать, что ему хочется узнать побольше о своих преследователях. Однажды темной ночью, вглядываясь в силуэты, снующие вокруг походного костра, он осознал, что подобное любопытство может стать причиной его гибели. Однако это понимание пришло слишком поздно, и дров уже ничего не мог поделать. Желание избавиться от одиночества заставило его вернуться, и теперь стоянка преследователей неясно вырисовывалась во тьме всего ярдах в двадцати от него.

Шутливая беседа между Дав, Фретом и Габриэлем растрогала и взволновала Дзирта, хотя он не понял ни слова. Однако какое бы то ни было желание появиться в лагере угасло, когда в круге света показались Родди и его злобный пес. Дзирт знал, что эти двое никогда не прислушаются к его объяснениям.

Отряд поставил двух часовых, одним из которых был эльф, а другим – высокий человек. Дзирт прокрался мимо человека, справедливо полагая, что люди не так хорошо видят в темноте, как эльфы. Но после этого, пренебрегая осторожностью, он направился к другому краю лагеря, прямо к часовому-эльфу.

До сих пор Дзирту только один раз довелось встретиться со своими наземными сородичами, и это произошло при ужасных обстоятельствах. Отряд дровов, в котором Дзирт был разведчиком, напал на группу веселящихся на поверхности эльфов и устроил настоящую резню. Уцелела одна-единственная девочка-эльф, которую Дзирт сумел спрятать под телом ее матери. Эти воспоминания мучили Дзирта, и он чувствовал потребность снова увидеть эльфа, живого и полного сил.

Не успел Келлиндил осознать, что поблизости находится кто-то чужой, как возле его груди сверкнул крошечный кинжал и перерезал тетиву его лука. Эльф мгновенно повернулся и увидел перед собой лиловые глаза дрова. Дзирт стоял всего в нескольких шагах от него.

Красный блеск в глазах Кедлиндила указывал на то, что он видит Дзирта в инфракрасном спектре. Дров скрестил на груди руки, приняв позу, которая в Подземье обозначала мирные намерения.

– Наконец-то мы встретились с тобой, мой темный собрат, – хрипло прошептал Келлиндил на языке дровов, еле сдерживая гнев и угрожающе прищурившись. С необыкновенной быстротой он обнажил висящий на поясе меч прекрасной работы, клинок которого сверкнул огненной молнией.

Когда изумленный Дзирт понял, что эльф говорит на его языке и что эти слова произнесены недостаточно громко, чтобы взбудоражить лагерь, в его душе родилась надежда. Наземный эльф оказался одинакового с Дзиртом роста и с такими же резкими чертами лица, но его глаза были более узкими, а золотистые волосы-не столь длинными и густыми, как белая грива дрова.

– Я Дзирт До'Урден, – осторожно начал Дзирт.

– Мне нет дела до того, как тебя зовут! – выпалил Келлиндил. – Ты дров. И это все, что мне надо знать! А теперь давай, дров, начинай, и мы узнаем, кто сильнее!

Но сабля Дзирта по-прежнему оставалась в ножнах – он не собирался доставать ее.

– Я не хочу сражаться с тобой.

Голос Дзирта затих, когда он понял, что слова бесполезны против сильной ненависти, которую наземный эльф испытывал к нему.

Дзирт хотел все объяснить этому эльфу, рассказать историю своих злоключений и таким образом заручиться его поддержкой. Если бы кто-то другой, а в особенности наземный эльф, мог узнать о выпавших на его долю испытаниях и согласиться с его решениями, признать, что он всю жизнь поступал правильно, вопреки всем ужасам, тогда бремя вины упало бы с плеч Дзирта. Если бы только ему удалось найти понимание среди тех, кто так же, как и он, ненавидел нравы его темного народа, тогда Дзирт До'Урден смог бы обрести покой.

Однако острие меча эльфа не опустилось ни на дюйм, а гримаса ненависти не исчезла с его красивого лица, которому больше подходила улыбка.

Вряд ли Дзирта примут здесь сейчас или хотя бы в отдаленном будущем.

«Неужели обо мне всегда будут судить превратно?» – подумал он. А может быть, он сам превратно судит об окружающих, приписывая людям и этому эльфу добрые качества, которыми они на самом деле не обладают?

Раздумья над этими двумя тревожащими его вопросами Дзирт отложил на другой раз, потому что терпение Келлиндила истощилось, и эльф пошел на дрова с мечом наизготове.

Дзирт не был удивлен, да и с чего бы ему удивляться? Он отпрыгнул назад, за пределы досягаемости немедленного удара, и призвал на помощь природные магические способности, послав навстречу надвигающемуся эльфу шар непроницаемой темноты.