Отступник. Изгнанник. Воин

– Тогда я должен объявить тебя своим врагом и пленником! – взревел Монтолио, снова вскидывая лук. – На этот раз твоя кошка тебе не поможет, Дзирт До'Урден! – Он наклонился, блеснул улыбкой и прошептал:

– Кошка в заговоре со мной.

Это было уже чересчур для Дзирта. Он знал, что старик не станет стрелять в него, но обаяние Монтолио быстро сломило мысленную оборону дрова, какой бы упорной она ни была.

То, что Монтолио называл дворцом, оказалось целой вереницей пещерок, вырытых под корнями высоких, густо растущих вечнозеленых деревьев. Навесы, сплетенные из веток, усиливали защиту и до некоторой степени объединяли пещерки, а весь комплекс окружала низкая стена из аккуратно сложенных камней.

Когда Дзирт подошел поближе, он увидел несколько веревочных мостов с деревянным настилом, на разной высоте соединявших деревья. От них отходили веревочные лестницы, достигавшие земли, к которым на равных расстояниях были прилажены самострелы.

Однако Дзирт не сожалел о том, что дворец оказался из дерева и земли.

Тридцать лет, проведенных в Мензоберранзане, он жил в красивейшем каменном замке, окруженном другими умопомрачительно прекрасными строениями, но ни одно из них не казалось ему таким гостеприимным и уютным, как дом Монтолио.

Птицы радостным чириканьем приветствовали появление старого следопыта.

Белки и даже енот возбужденно запрыгали по ветвям деревьев навстречу старику, но, заметив, что его сопровождает огромная пантера, предпочли оставаться на некотором расстояний.

– У меня здесь много комнат, – объяснил Монтолио Дзирту. – Много одеял и много еды.

Монтолио ненавидел ограниченный и бедный язык гоблинов. Он столько хотел рассказать дрову и столько узнать от него! Это представлялось не только затруднительным, но даже невозможным, если и дальше пользоваться языком, по своей природе приземленным и злым, не предназначенным для выражения сложных чувств или мыслей. В наречии гоблинов существовало более сотни слов, обозначавших убийство и ненависть, но в нем не было ни одного, которым можно было бы выразить более высокие чувства, например, сострадание. Слово, которым гоблины обозначали дружбу, скорее можно было бы истолковать как «временный военный союз» или «служба более сильному гоблину», и ни одно из этих определений не соответствовало тем чувствам, которые Монтолио испытывал к одинокому темному эльфу.

Следовательно, решил следопыт, первым делом нужно научить дрова общему языку.

– Мы не можем разговаривать. – в языке гоблинов не было выражения «должным образом», поэтому Монтолио пришлось выкручиваться:

– ...хорошо на этом языке, объяснил он Дзирту, – но мы воспользуемся им, чтобы научить тебя языку людей, если ты, конечно, хочешь ему научиться.

Дзирт колебался, соглашаться или нет. Когда он уходил подальше от селения фермеров, ему казалось, что его участь – отшельничество, и до сих пор это ему неплохо удавалось, даже лучше, чем он сам ожидал. Однако предложение было заманчивым, а кроме того, с практической точки зрения, знание общего языка этой местности могло помочь Дзирту избежать беды. Когда дров согласился, Монтолио просиял от радости.

Филина Ух-Уха это обрадовало гораздо меньше. Он понимал, что в присутствии дрова, а тем более его пантеры, уже не сможет проводить столько времени на уютных нижних ветвях деревьев.

* * *

– Ты представляешь, брат, Монтолио Де Бруши взял дрова к себе! возбужденно воскликнул эльф, обращаясь к Келлиндилу.

Вся их группа искала след Дзирта с тех пор, как зима пошла на убыль. Когда дров ушел из Ущелья Мертвого Орка, эльфы, и в особенности Келлиндил, боялись беды, боялись, что дров нашел пристанище у Граула и его подданных.

Келлиндил вскочил на ноги, не веря своим ушам. Он слышал о Монтолио, легендарном, хоть и несколько чудаковатом следопыте, и знал, что Монтолио, имевший необъяснимую связь с животными, безошибочно судил о тех, кто вторгался на его территорию.

– Когда? Как? – спросил Келлиндил, даже не зная, с чего начать. Если в предыдущие месяцы дров часто сбивал его с толку, то теперь смятение наземного эльфа достигло предела.

– Неделю назад, – ответил другой эльф. – Я не знаю, как это случилось, но дров открыто расхаживает по рощице Монтолио вместе со своей пантерой.

– А сам Монтолио...

Эльф прервал Келлиндила, понимая, что он имеет в виду.

– Монтолио цел и невредим, и все в его руках, – заверил он Келлиндила. Кажется, старый следопыт принял дрова по собственной воле и теперь, судя по всему, обучает его общему языку.

– Потрясающе, – только и смог произнести Келлиндил.

– Мы можем установить наблюдение за рощей Монтолио, – предложил эльф. Если ты боишься за безопасность следопыта.

– Нет, – ответил Келлиндил. – Этот дров уже однажды доказал, что он нам не враг. Еще в первый раз, когда мы встретились возле Мальдобара, мне показалось, что он настроен дружески. Теперь я получил подтверждение. Давайте заниматься своими делами, а дров со следопытом пусть занимаются своими.

Второй эльф был не против, однако маленькое существо, подслушивавшее за стенкой палатки Келлиндила, не согласилось с их решением.