Отступники

— Давай же, — всхлипывал Олечуч, глядя на него сверху. — Дава-а-ай! Я всегда буду любить тебя…

Он медленно сполз по перилам и снял шлем.

Пираты стали быстро расходиться, брызгаясь и оскальзываясь на мокрых подошвах. Кто-то из варваров двумя пальцами поставил меня на ноги, и на мою грудь вдруг бросилась Кира.

— Это было великолепно, господин Вохрас! — жарко шептала она, глядя на меня расширившимися вертикальными зрачками. — За несколько минут и такое могучее заклинание!

— Ты ведь гость Жреца? — спросил меня низкий приятный голос.

— Да, — кивнул я, отирая лицо и пытаясь выскользнуть из сомкнувшихся на мне рукавов Киры. Меня словно атаковал пододеяльник.

— Хорошая работа, — похвалил варвар. — Жрец выбирает только сильнейших. Во имя Основного Терминала.

— Во имя Его, — откликнулся я машинально.

Стотри сразу начали обсуждать восстановление постоялого двора, разбились на рабочие группы. Кто-то отправился за инструментами, остальные за материалами. Их аккуратность и трудолюбие подавляли даже известную неприязнь к пиратам. И слава Первому, что они не стали обращать внимание на то, кто именно устроил пожар. Видимо Олечуч прочно ассоциировался у них со мной и Жрецом.

— Кира, — опомнился я, — а не могла бы ты…

— Все что угодно, господин Вохрас! — воскликнула она трепетно.

— Циф, — появился на секунду Цыпленок, скабрезно шевельнув крылышками.

Этого я от него не ожидал. Это, пожалуй, было даже хуже, чем комментарии Рема к каталогам в хотельных домах.

— Не могла бы ты меня отпустить, девочка?

— Извините, — она опала с меня как покрывало. — Извините. Я никогда еще не видела магга равного по силе моему отцу. Столь же гордого и могущественного. Вы украли мое дыхание, господин Вохрас.

«Украли мое дыхание»?

Где там Рем?

— Рем!

— Что?

— Пойдем, посмотрим, что с Олечучом. Леди Кира, останетесь здесь, этот тип крайне опасен.

— Как скажете!

Мы двинулись вперед по мосту, я справа, сухолюд — слева.

— Какого змея, Пистон? — спросил Рем с вызовом.

— А?

— Это нечестно!

— А?

— Я хочу сказать, если бы у меня была сила вроде этой, разве я стал бы уводить с помощью нее твоих расчесок?

— Мне не хочется обижать тебя ответом.

— Я серьезно, Пистон, это же первенец! Ну, ты только представь, поиграть с ней, это все равно, что на том конце радуги побывать! Я внукам буду рассказывать, как я с ней…

— Чего ты от меня хочешь? Я спасал постоялый двор, а не посвящал ей сто галлонов соленой воды.

— Но она бросилась на тебя как лихорадка.

— Ты преувеличиваешь. Ей понравилось представление только и всего. Никто не пытается отнять у тебя истории для внуков.

Подобравшись к Олечучу, я убедился, что он рыдает в сведенные ладони. Он вздрагивал и издавал скорбное карканье. Шлем валялся рядом. Я понятия не имел, что это должно значить. Я взглянул на Рема: тот пожал плечами и осторожно, как мангуст к кобре, потянулся к Олечучу рукой.

— Э-э-э, ну что ты, друг, — похлопал он его по наплечнику. — Матрас… Как ты?

— Дайте ему шанс! — заорал он вскакивая. — Простой дайте ему шанс! Он сможет! Он сильный, я знаю это! Он уплывет в места, где вас нет! Где нет никого из вас, нерукотворные чудовища!

Я выглянул за перила. Манекен, качаясь на волнах, бился головой о сваю.

— Олечуч… — начал я медленно.

— Я знаю, — отмахнулся тот в отчаянии. — Я знаю, — упал грудью на перила. — Когда я выдергивал из него ножи, он уже не дышал. Не дышал, не мог говорить, ничего не слышал и не понимал.

Он шатнулся и схватил меня за плечо.

— Он не смог. А мне так хотелось, чтобы у меня был друг.

— Мне очень жаль, Олечуч, — проговорил я.

— Нет, — сказал тот, принимая протянутый сухолюдом шлем. — Жаль тем, кто измывался над ним. Они заплатили. Справедливость.

Он надел шлем.

— И они не последние.

— На сегодня последние! — сурово возразил я. — Дальше пойдешь с нами, понял?

— Но как же справедливость?! — вскричал Олечуч взволновано.

— Нет!

— Еще немного справедливости!

— Хватит! Ты обязан мне освобождением и должен повиноваться!

— Сочащийся ошметок плоти, я обязан тебе, но над Кашей ты не имеешь власти! — прорычал Олечуч. — Ее тебе не остановить!

Я посмотрел на Кашу. Ее золотистая головка выглядывала из горловины нагрудника.

— Ладно, она может продолжать, — согласился я.

— Ха! — гаркнул Олечуч.

Я огляделся в поисках Рема. Несколько раз позвал его, и он появился из дверей постоялого двора. Из рук его тянулись вниз наполненные бурдюки. Еще пять болталось на поясе.

— Там уцелела бочка, — сказал он, бросая мне хлюпающий мешочек. — Не знаю что это за пойло, но пахнет оно как роза.

— О! — одобрительно выдохнул я, хватаясь деснами за пробку.

— Как роза, которую один раз уже съел хтанг, — закончил Рем.

— А на вкус как аквариумный налет! — добавил я сдавленно.

— Зато некрепкое, — вздохнул Рем. — Как раз то, что нам нужно. Эх, никогда не думал, что скажу это. Что за времена настигли нас?

— Ты заплатил хозяину? — спросил я отдуваясь.

— Нет.

— Что ж.