Отступники

Торкен медленно падал вниз. В воздухе изогнулись обрывки цепей. За ним неслись тонны битого стекла. Вверх поднимались сгорающие на свету лохмотья плесени, мертвые тела и трухлявые деревья.

Целая эпоха падала вниз.

Выгнивший изнутри город.

Давняя гордость мира.

Великое Оно глядело на своего создателя, тая под лучами. Так давно отлученное от него, оно вдруг испытало нежность и тоску. Так давно, оно не видело отца.

— Прости меня.

Это было сказано. Кем-то. Кто-то почувствовал сожаление. Возможно даже скорбь. Укол ответственности и беспомощности, столь для него нехарактерной.

Остатки разноцветных рощ неслышно испарились. Еще одна эпоха. А, впрочем, они наступают и оканчиваются постоянно. Лишь бы то, что пряталось в этом коротком слове, хоть кому-нибудь было не безразлично.

Где-то среди этого безумия пришел в себя Сэнди. Его отрезвили потоки ветра. Умственно-отсталый дракон забил крыльями и смог пройти сквозь осколки купола, воспарив над разрушениями. Косящими глазами он наблюдал за тем, как Торкен сотряс землю, накрыв собой озеро Слеза. Его основание разломилось пополам, сдавленное подножиями гор. Цепи забросали его, осколки — усеяли. Земля гудела. В джунглях поднялось встревоженное кряхтение. В воздухе еще сверкали меркнущие молнии. Духи укрывались в обломках скал.

Сэнди опустился ниже. Потом приземлился на руины. Похрустывая мусором, он принялся осторожно бродить между сплющенных доминат и разоренных садов.

Он искал обещанные яйца.

* * *

Великий Терминал умер.

Его панели были разбиты и сожжены, квадратное око расколото. В центре этой раны еще что-то потрескивало и билось, но уже без всякого смысла. Расплавленная плоть механического божества расползалась густеющей лужей.

Вонь его гибели наполняла храм.

Реверанс еще что-то вырвал из попискивающего чрева и швырнул это в нашу сторону. Сердце Терминала лязгнуло и рассыпалось, прокатившись вперед мелкими обломками.

Мы молча глядели друг на друга.

— Миумун, — вымолвил белый змей не своим голосом. — Это ты? Пришел убить меня?

— Отвлеки его, — шепнула мне улитка. — Я попытаюсь обойти его с фланга.

— И мой… союзник, — Реверанс нервно всхрапнул. — Мой союзник, Вохрас.

— Успокойся, Реверанс, — сказал я, подняв перед собой ладони. — Давай поговорим. Еще не поздно повернуть назад. Не поздно все исправить. Ты ведь не хочешь, чтобы опять случилась резня? Ты любишь людей, ты не хочешь, чтобы нас снова захлестнул хаос.

— Я люблю не всяких людей, — Реверанс бил хвостом. — Только свободных.

— Эпоха Древних королевств славилась своими рабовладельческими хунтами, — напомнил я.

— А, — первенец начал отходить вправо. — Снова эти бессмысленные параллели и глухие упреки. Неужели так сложно понять, о чем я говорю? Люди вправе делать с собой, что угодно. Если они хотят иметь рабов — прекрасно! Рано или поздно эти рабы восстанут, их лидеры сменят строй и станут новыми правителями. Нет ничего лучше подобных перемен. Выбранных человечеством перемен!

— А это вторжение… — проговорил я, смещаясь влево. У меня не оставалось никаких сомнений, что между нами началась дуэль. И кто-то должен будет ударить первым. — Оно тоже одобрено человечеством?

— Нет, — Реверанс оскалился. — Нет. Как и Авторитет. Я уже говорил: клин клином.

Миумун куда-то пропал. Я не видел его за сожженными шкафами и колоннами.

— Кем ты себя возомнил, Реверанс? — спросил я, ощущая щекой присутствие Цыпленка. Тот расставил в стороны крылышки и хищно приоткрыл клюв в сторону первенца. — У тебя было пятсот нерестов. Пятьсот нерестов на то, чтобы понять: такая ответственность тебе не по зубам. Два раза ты проигрывал и бежал просто потому, что не мог найти в себе сил продолжить. У тебя еще оставались войска. Ты мог бы давить. Мог поднажать и заработать себе пиррову победу. Но ты отступал. Разве дело было только в любви к Соленым варварам? Нет. Ты каждый раз безумно боялся того, что может начаться после твоего триумфа.

— Догадки, догадки, беззубые укусы, — проговорил Реверанс срывающимся голосом. — Ты считаешь, мои планы оканчиваются на разрушении Гротеска? Невежа. Это будет началом моего проекта. Я налажу новый мировой порядок, дам людям планы и… — он осекся и посмотрел на меня с ненавистью.

Я показал десны.

— Ну, давай! — вскричал он, и едва взял себя в руки. — Давай. Скажи, что я просто создам еще один Авторитет со мной во главе.

— Ты ведь и сам это понимаешь, — проговорил я, собирая в щепоть тепло.