Отступники

Меня словно кипятком обдало. Я посмотрел в темноту перед собой. Ленты уже не было. Она полностью куда-то… втянулась. На границе слепой зоны очков мне померещилась невообразимая харя, словно разбухший мешок с гнилыми листьями и черноземом, который смотрел на меня зелеными бельмами. Смотрел, кажется, с неподдельным интересом, медленно заглатывая «ленту» — свой собственный язык.

— Говоришь, там есть оружие? — переспросил я быстро.

— Да… — икнул Рем, и тут же я схватил его подмышку и опрометью ринулся назад.

Мы быстро достигли этих стоек. Рем вырвался у меня из рук, и поправил корону у себя на голове.

— Выбери себе какую-нибудь железку, — сказал я. — Быстрее.

— Ладно, — быстро согласился Рем. Он видел, что я не шучу.

— Где факел?

— Под рукой.

— Зажги.

Рем почиркал огнивом, и тупик озарился ровным рыжеватым светом.

— Ты что-то увидел? — спросил он.

— Не могу сказать определенно, — буркнул я. — Ты принял микстуру?

— Да, — коротко ответил Рем.

Я осматривал аккуратно расставленные вдоль стен стойки. Оружия и доспехов тут было великое множество. Некоторые из них не просто светились, но даже издавали слабое мелодичное пение. Но это были, пожалуй, несколько самых удачных экземпляров.

Обычно облучение маггией приводит к изменению фактуры и свойств материалов, и характер изменений, их интенсивность, прямо пропорциональны длительности излучения… э-э-э, короче, чем дольше шляпа сидит на голове волшебника, тем больше она напоминает его самого. Буквально. Или же излучающий кристалл, упрятанный в шкатулку, через некоторое время превращает эту самую шкатулку в зубастую фурию, которая норовит оттяпать тебе пальцы. Если ты не хозяин камушка, конечно.

Вся оружейная палата слишком долго подвергалась этому самому излучению.

В итоге большинство мечей превратилось в нечто совсем уж отдаленно напоминающее боевые инструменты. Все больше пузырявые продолговатые грозди, или мшистые куколки. Они поросли черным жестким волосом, скребли, сучили недоразвитыми лапками и мерзко верещали.

Казалось не только мы, но и доспехи рассмотрели нас. Они возбужденно завибрировали, забрала на шлемах щелкали, как акульи пасти. Я вдруг обратил внимание на пол и скривился от омерзения: мне показалось, что в пепле ворочаются длинные тонкие черви. Присмотревшись, я с ужасом убедился, что это ползают рассыпанные по полу стрелы.

— Змеевщина! — шикнул я.

— Тут ничего такого раньше не происходило, — сказал Рем изумленно.

— Плевать! — бросил я. — Бери какую-нибудь дуру поувесистей и не забудь надеть шлем… Ах да, у тебя уже есть.

Я придирчиво осмотрелся, приметил неплохой ятаган, и схватил его за рукоять.

— Нет, этот не бе-ри, — сказал вдруг кто-то странным ломающимся голосом. — У него баланс отврат-ный.

Я посмотрел на Рема. Тот, раззявив рот, глядел на старые высушенные кости, которые лежали в самом углу. Этот человек умер сидя, опираясь спиной на стену. Потом истлел и его грудная клетка, вместе с черепом, обвалились под собственной тяжестью. Ребра лежали на берцовых костях, а череп откатился чуть дальше. Из его глазницы, треща оперением, выглядывала хищная стрела.

— Вы не ту-да… Клянусь змеем, как же трудно… Не ту-да смотрите, — с трудом проговорил все тот же голос. — Кия! Больше смелости! Не жди, сближайся и бей!

Пошарив глазами, я понял, откуда он идет.

Сложно было себе представить чаянья тех, кто притащил его сюда вместе с оружием. Неужели они всерьез надеялись получить говорящее тренировочное чучело? Отличное чучело из крепкой выбеленной кожи, укрепленное металлическими пластинами и набитое, наверное, опилками вперемешку с гравием. Почти точно симулирующее человеческое тело. Годное для отработки ударов деревянными мечами. Оно стояло на железной подставке, прикованное за руки к штырям. Голова чучела не висела безвольно, а гордо держалась.