Отступники

— Эй! — грянуло сверху.

— Оу! — откликнулся я.

— Ты еще жив, гуммозный комок? — искренне удивился Олечуч.

— Да!

— А твой друг-карлик?

— Он в порядке!

— А что с Проглотом?

— Болтается рядом!

Олечуч замолчал.

Я озирался по сторонам, разглядывая часть каменного балкона, с которого, похоже, должен был вестись огонь по противнику. Меня все больше занимало то, сколько все же редчайшего метеоритного камня было изведено на эту постройку. Речи нет, нерестов четыреста назад найти его было легче, чем сейчас. Но и добыть сложнее! Без современных механизмов… А ведь он залегает обычно в мрачных безднах ущелий и неодолимых провалах. Можно представить, во что обходиться разведка, не говоря уж о добыче. Во что это обходилось тогда.

Была здесь какая-то чрезмерность.

Люди ли вообще построили эту башню? И для чего она в действительности служила?

Олечуч сбросил цепь. Нам пришлось некоторое время раскачиваться, подобно маятнику, перед тем как я смог ухватить ее, и намотать вкруг левого запястья.

— Тащи! — крикнул я.

Олечуч сноровисто потащил нас наверх.

Он перетащил нас через край площадки, и отвязал Проглоту язык. Тот благодарно ткнулся ему в бок и принялся заглатывать цепь, довольно свистя и чмокая. В этот момент за стеной что-то со звоном лопнуло и лифт, качнувшись в нашу сторону, — мы едва успели отскочить, — упал. Скрежетнул по полу и завалился в дыру, повиснув на двух цепях. Раздался еще один хлопок, и платформа, шелестя обрывками цепей, ринулась вниз. Грохнуло так, что эхо долго еще повторяло нам его последнее слово.

— Было бы недурно, — сказал Рем, облизывая сухие губы, — если бы он кого-нибудь раздавил.

Не ответив, я огляделся вокруг. Первое что, бросилось мне в глаза, а точнее ослепило ярким светом сквозь очки… Лампа.

— Лампа, — вымолвил я, сдвинув очки на лоб.

Она была не одна. Светящиеся шары уходили вверх по столбу винтовой лестницы, светясь через каждые три шага. Кроме этого узкого, открытого всем опасностям пути атакующим больше некуда было идти.

— Сейчас бы грога горяченького с корицей, — сказал Рем.

Я хотел ему поддакнуть, но меня перебил тонкий визг времясчета, который я завел на четыре утра.

— Что это такое? — спросил Олечуч нервно. — Какой ужасный звук!

Он весь был покрыт остывающими отпечатками ругательств. Я с содроганием подумал о том, что могло бы стать с нами.

— Остался час до последних петухов, — сказал я напряженно. — После этого к Вохрасу вернуться силы и змея с два мы заставим его осушить подвал.

— Тогда нужно идти, а не в штаны тут потеть, — проворчал Рем. — Эй, а где Проглот?

Я посмотрел по сторонам. Мешка с листьями нигде не было.

— Ушел, — сказал Олечуч коротко. — Где-то над нами.

— Как это «ушел?» — хмыкнул Рем. — Опять пролез в потайную щель?

— Это сейчас неважно, — буркнул Олечуч, раздражаясь и начиная повизгивать.

— Да, вот именно, — я подбил лямки вещмешка и закинул его себе на плечи. — Олечуч — ты впереди, Рем — за ним, я — замыкаю. Пошли.

На середине пути мы остановились.

— Слова, — сказал Рем.

— Что? — я остановился, развернулся на одной ноге.

— Слова же, змея мне в портки! — повторил Рем.

Из провала, пузырясь согласными, хлынули надписи.

Я почувствовал свинцовую тучу над головой.

Олечуч, не говоря ни слова, оттеснил меня к стене, лязгая подошвами, пробежал последние пятнадцать хвостов.

Мы с Ремом, подгоняя друг друга пинками, догнали его, ворвались в округлый зал. В глаза нам ударил яркий свет, упавший откуда-то сверху, мгновенно залепив глаза уже привыкшие к сумраку.

— Тут есть ворота, — сказал сухолюд.

Прикрывая глаза козырьком ладони, я помог ему захлопнуть две взвизгнувшие створки. Из-за наростов и поплывших граней они не сомкнулись, как следует, но пока мы с Олечучом плотно прижимали их друг к другу, Рем туго стянул уключины цепью и вбил вместо засова свой кинжал. Точнее, один из них.

В оставшуюся узенькую щель тут же протиснулся маленький коготок.

Створки слегка дрогнули, послышалась отчаянная толчея, визг и шелест.

Я объявил пятиминутный привал, пытаясь проморгаться и осмотреть зал. Глаза понемногу привыкали к свету. Я подался вперед и тут же угодил в кучу какой-то сухоты.

— Клянусь Первым!

— Хватит, — сказал Рем. — Хватит всуе упоминать Имя Его.

— Моя индульгенция действует до конца нереста, — возразил я, отчаянно барахтаясь в этом необъяснимом кожистом тряпье. — Да что это такое, змей подери?!

— Сейчас он тебе и ответит, — оседающим голосом проговорил Рем, хватая меня за шкирку.

— Что?

Рем выволок меня на выстланный стеклянной мозаикой пол. Мужественно кряхтя, я поднялся и с достоинством одернул хлебнувший приключений жилет. Заметив, что мои спутники сосредоточенно смотрят куда-то вперед, я тоже невольно взглянул на…

…Него.