Отступники

— Тут везде шкуры! — воскликнул сухолюд, глядя на мое каменное лицо. — Ты угодил в них и даже не заметил! Sopido dam! Звери и люди! Идем скорей из этого проклятого места! Где Олечуч?

— Ты заметил, что тут почти нет радиации?

Сухолюд закатил глаза.

— Ну и что? — спросил он, еле сдерживаясь.

— Что-то ее всасывает здесь. Накапливает. Эти колонны…

— Обычные колонны! Уходим.

— Да. Да, пойдем.

Мы отыскали лестницу.

— Разве статуя не должна была ожить и напасть на нас? — спросил Рем, поднимаясь следом за мной.

— Не задумываясь, поставил бы на это сотню профилей.

— Может быть не все еще потеряно, ведьмины сиськи.

Я промолчал.

Мы вышли на следующий этаж и закрыли за собой тяжелую дверь на два могучих засова.

— Надо найти Олечуча, — сказал я. — Им кто-то управляет…

— Безумные опилки в голове?

— Нет. Не только. Вероятно Вохрас.

— Змеева клоака! — сдавленно воскликнул Рем. — А разве не он должен был по нашему гениальному плану схватить колдуна за бороду и заставить вычерпать всю ту черную пакость?!

— По-моему с самого начало было очевидно, что мы можем лишь просить, а не требовать, Рем, — спокойно ответил я. — Вохрас тоже чего-то от нас хочет. Иначе мы давно бы уже резались в покер со змеятами, сам знаешь где. Может быть, нам удастся обменяться услугами.

Рем издал презрительный булькающий звук. Не стал бы биться об заклад, утверждая какой именно частью тела он его произвел, но в воздухе и без того уже чем-то крайне отчетливо пованивало.

— Он здесь четыреста нерестов наедине со своими инстинктами, — бормотал Рем насмешливо. — Услуги. Тоже мне. Ты ему понравишься Престон. Ты и твои манеры благородной девицы.

Я сделал вид, что не расслышал этого. Разглядывал почерневшие от времени нагромождения ящиков, груды каких-то закупоренных кувшинов и банок, амфор и сваленные в кучи бочонки. Валялись истлевшие тряпичные матрасы, черные слежавшиеся мешки, обломки мебели, осколки посуды, — все это было покрыто толстым слоем пыли и плесени. То тут, то там видны были черные язвы кострищ. То, что здесь не все еще выгорело дотла, можно было объяснить лишь повышенной влажностью и отвратительными пиротехническими свойствами гнилой картошки.

Ибо далеко, в центре, скрываясь за горами порченных запасов, мрачно гудела толстая, в четыре человечьих обхвата, цилиндрическая ось, уходящая куда-то выше, наверное, до самого пика. Когда мы добрались до нее, я увидел, что раньше цилиндр окружал каменный кожух из метеоритного камня, от которого теперь осталась только зубчатая кайма на полу и потолке.

Цилиндр был чем-то заряжен. Судя по всему по горлышко.

Я сразу вспомнил звенящие колонны внизу. Они вбирали радиацию и отправляли ее сюда, в этот центр, наполняя его загадочной и, несомненно, разрушительной силой. Невозможно было понять, из чего он был сделан. Материал напоминал ноздреватый песчаник. Но, клянусь Первым, если б весь песчаник мог вбирать и удерживать внутри себя радиацию, его изображение давно бы уже появилось на гербе гильдии Мудрейших!

Я отметил про себя, что пахнуть должно было надвигающейся грозой. Однако воняло так, словно кто-то выловил из нечистот утопшую крысу и бросил ее на солнцепек. Странно. Насколько я мог судить все, что могло здесь сгнить и протухнуть, должно было сделать это пару сотен нерестов назад.

У меня по всему телу вытянулись волоски. Не только от неприятных предчувствий. Все-таки молний рассеянных в воздухе здесь тоже хватало. Они били прямо над нами, иногда обжигая макушки. Когда мы добрались до цилиндра, то спрятались за баррикадой сырых тюков.

— Видишь следы кладки вокруг столба? Похоже, это был защитный кожух. Из метеоритного камня. Ты представь только Рем, какая мощь нужна, чтобы разбить его.

— Большая?

— Э-э… Ты прав. Клянусь первым, вот почему она стреляет. Башня. Вот откуда эти столпы света каждый нерест. Энергия выходит.

— Выходит. Ну да. Как интересно. Может пойдем?

— Да. Вот змей, — я отпрянул от стрекочущего хлыста, разбившегося о стену фонтаном искр. — Надо сбросить кольчуги. И вообще все металлическое.

— Все? — переспросил Рем с сомнением.

— Даже пуговицы. Металл приманивает молнии.

Единственное что я оставил, так это мой старый медальон подаренный Дилой. Я положил его под язык.

Через несколько минут, мы, перетянув спадающие штаны шпагатом, виртуозно маневрировали меж смердящих сырых мешков и шатких бастионов ящиков помеченных выцветшими изображениями.

— Оп-па, — вдруг выдохнул Рем и остановился.

— Што? — осведомился я, чуть не перелетев через сгорбившегося сухолюда.

— Цыпленок.

— Што-о-о?

Я посмотрел через плечо Рема и увидел…

— Циф, — сказал цыпленок.

Он выглядел так, словно только что соскочил с лотка на деревенской ярмарке. Маленький, крепенький комочек желтого пуха, подозрительно меряющий нас черной блестящей бусинкой. Цыпленок.

— Циф-циф. Циф.

— Ну почему… — я схватился за голову. — Почему шипленок?

— Циф, — цыпленок запрыгнул на лежащий рядом черепок и закачался на нем, трепеща крылышками.

— Вот бойкая козявка, — ухмыльнулся Рем. — Сейчас я тебя, — и потянул к нему свою лапу.