Отступники Эскулапа

– Эта история началась в 1972 году. Мне на тот момент исполнилось тридцать лет и я, только закончив ординатуру по неврологии, поступил в аспирантуру на кафедру нормальной физиологии. В то время доцентом кафедры была уже известная вам Хельга Генриховна Петерсон. Как-то так получилось, что у нас с ней сразу же сложились очень хорошие приятельские отношения. А чуть позднее она познакомила меня со своей дочерью Астрид. Вы знаете, когда нас с Астрид видели вместе посторонние люди, то буквально через одного считали, что мы родственники. Ну или по крайней мере, члены одной семьи – настолько мы с ней были похожи. Возможно, на этой почве, а может по каким-то иным причинам, но в результате у нас появились друг к другу определенные чувства и взаимное влечение. Вы понимаете, о чем я… К сожалению, на тот момент Астрид уже была замужем за Осиповым Карлом Стефанович, который так же работал преподавателем в нашем институте на кафедре биохимии. Да и я на тот момент был женат на Марии – матери Артёма Егорова. Артём должен был тогда только вот-вот родиться. Прошу вас, не осуждайте меня… Я понимаю, что в жизни довольно часто поступал плохо, но это мои грехи, и мне за них нести расплату. Так вот, моя жена Мария, узнав, что я изменяю ей с Астрид, не смогла мне этого простить и в итоге подала на развод. Артём родился, когда мы уже находились в разводе. Но так получилось, что за Марией ещё с первого курса ухаживал наш общий одногруппник Сергей Егоров, – сделал небольшое отступление от основной темы рассказа профессор Разин. – Так вот, этот Егоров оказался истинно благородным человеком, и он женился на Марии, а затем усыновил Артёма. Хорошо помню, как он пришёл ко мне и выставил жёсткие условия, чтобы я ни под каким предлогом никогда не смел даже близко к нему подходить, а тем более вступать в контакты. Я дал Егорову слово и честно держал его до последнего времени. Но давайте здесь временно прервёмся… Видите ли, так случилось, что едва мы начали встречаться, как Астрид забеременела. Сомнений, что я отец будущего ребёнка возникнуть не могло, поскольку она на тот момент почти как год не жила половой жизнью с мужем. И всё из-за того, что он… как бы мягче сказать… стал тайным гомосексуалистом. Ну, вы меня понимаете.. Нет, лично я к этому явлению отношусь совершенно спокойно – каждый имеет право на тайну личной жизни. Но в 1972 году, в Советском Союзе… знаете, это был перебор. Вначале мы не стали ничего сообщать о беременности Хельге Генриховне, но когда она всё-таки узнала, то разразился грандиозный скандал. Вот тогда-то я и понял окончательно, что, вероятно, и в этом браке удачи мне не будет. Петерсон заявила, что сделает всё возможное, чтобы перечеркнуть мою будущую карьеру на кафедре. Удивительно, но неожиданно случились до определенной поры совершенно непонятные мне вещи. Видимо, с кем-то переговорив, несостоявшаяся тёща сменила гнев на милость, сказав, что не будет зарывать в землю… простите за нескромность… мои несомненные научные таланты. Однако при этом поставила жесткие условия: я должен был немедленно прекратить с Астрид любые отношения. Благо на тот момент она уже не работала в институте, а перешла на полную ставку врачом-хирургом в одну из городских больниц. Вторым условием сделки было то, что родившийся у Астрид малыш не должен был узнать правду про своего настоящего отца, то есть про меня… до момента смерти самой Хельги Генриховны. Странное, конечно, было условие, но я всё честно выполнил и в этом случае. Хотя сложнее всего для меня оказалось никогда больше не встречаться с Астрид. Божественная была женщина!.. Почему я говорю «была»?.. Да потому, что через десять лет после рождения Елены Астрид погибла в автокатастрофе: села пьяной за руль и улетела в кювет. Да, к сожалению, тяжелая работа хирургом и не сложившаяся личная жизнь способствовали развитию у неё некоторых вредных пристрастий. Вот вам, дорогая Олеся Сергеевна, и весь мой рассказ. Но это, конечно же, не всё. Вы знаете, я ведь и сам вырос в приёмной семье. Моя биологическая мать умерла в родах в 1942 году, а мой настоящий отец на тот момент был в партизанском отряде. Но самое печальное в моей истории – это то, что когда отец уходил в партизаны, то даже и не знал, что жена была уже беременна мною. Вы не удивляйтесь, я хоть и Разин, но при этом самый что ни на есть чистокровный немец – оба моих биологических родителя по национальности немцы. Это уже в приёмной семье мне дали русское имя Дмитрий, отчество, как у отца семейства и, соответственно, фамилию. Вот такой вот винегрет из моей жизни получается… Но лично вам, Олеся Сергеевна, скажу честно: в душе я чисто русский человек, хотя моя генетическая память говорит и обратное… Эх да ладно, со мной, а вот то, как я всё это выяснил, – тоже не менее интересный вопрос. Так случилось, что лет тридцать назад моя приемная – хотя нет, она для меня всегда была и будет родная, – семья переехала жить из деревни в город. Мне в этом плане крупно повезло, так как школу я окончил уже городскую. Ну а в старом деревенском доме осталась жить наша, Разиных, бабка. И только благодаря этому обстоятельству, спустя много лет нашелся и мой настоящий отец – Рудольф Яковлевич Ланге. Кстати, на мой взгляд, тоже очень даже ничего фамилия… мне бы определенно подошла, – пошутил и сам же засмеялся заведующий кафедрой.