Отступники Эскулапа

– Что ж, пришлось теперь и мне оберегать Елену и поработать целый месяц личным шофёром и охранником. А вы знаете, Олеся Сергеевна, какого оригинального цвета моя машина? – неожиданно перепрыгнули мысли у профессора на другую тему. – Не поверите… канареечного. Знаете, такой… ярко-жёлтый. У нас по городу только двое таких Жигулей ездят: моя «ласточка» и одного тренера из ДЮСШС №3.

Разин на секунду о чём-то задумался, но вернувшись в реальность, продолжил рассказ.

– И вот, когда, значит, Артём уже был выписан из больницы и более-менее пришёл в себя, мы договорились собраться всем вместе в доме у Петерсон и обговорить окончательную дату свадьбы. И надо же было такому случиться, что именно в этот день кто-то убил этого мерзавца Никитина!

Сделав два глотка чая из глиняной кружки, Киряк поняла, что её мозг вот-вот взорвётся от объема только что полученной информации. Однако, сделав над собой усилие, она всё же задала ещё один интересующий её вопрос.

– Дмитрий Иванович, спасибо вам за предоставленную информацию. Действительно, вы очень подробно и понятно описали сложившуюся ситуацию. Но поймите меня правильно, я сотрудник уголовного розыска, моя цель – искать убийцу, даже если жертвой является закоренелый бандит. А это значит, что я всегда буду искать мотив преступления. Так уж получается, что в данном случае у всех вас имелся такой мотив. А потому я обязана задать вам ещё один вопрос, правда, уже на другую тему. Подскажите, как называется и где находится та самая деревня, в которой приобрёл дом Рудольф Ланге?

– Боже!.. А дом-то какое отношение имеет к убийству?.. Впрочем, действительно… это не моё дело… записывайте название деревни. Деревня Лески… находится неподалеку от посёлка Комаричи, что в соседней с нами Брянской области. Записали? Вот и отлично! Олеся Сергеевна, вы извините меня, но через двадцать минут я должен быть у ректора. Так что, если ко мне больше нет никаких вопросов, то позвольте с вами распрощаться, – произнёс профессор Разин и встал из-за стола, всем своим видом откровенно показывая, что разговор завершён.

Глава 16

С ожесточением, вкладывая в каждый удар всю накопившуюся в нём злость, Артём Егоров бил голыми кулаками по большой самодельной груше с песком, подвешенной на железный крюк. Выступающие костяшки пальцев уже были сбиты в кровь, однако он продолжал и продолжал наносить удары по воображаемому противнику. И хотя ещё до сих пор периодически побаливала голова, парень был упертый и с твёрдым характером, а потому, несмотря даже на временные медицинские запреты, он уж как неделю приступил к самостоятельным тренировкам.

Отрабатывая боксерскую технику ударов руками, которой не так давно его научил дед Рудольф, он лишь изредка останавливался на пару секунд, вытирал с лица заливавший глаза едкий пот, закидывал за ухо длинную светлую челку и вновь приступал к тренировке.

В этом тесном подвальном помещении пятиэтажного дома на окраине города, кроме него, находились ещё шестеро молодых людей: самому младшему было всего шестнадцать, а самому старшему – около тридцати. Шестнадцатилетний юноша имел в компании прозвище Воробей, полученное за хиленькое телосложение и небольшой рост, он был десятиклассник. Двое ребят постарше учились в сельскохозяйственном техникуме – обоих звали Андреями. Ещё двое парней – Лёшка и Сашок, недавно отпраздновавшие двадцатиоднолетие, – пока нигде не учились и не работали, поскольку лишь недавно демобилизовались со срочной службы из армии.

А вот самый старший из них, которого все уважительно звали Батя, хотя по-настоящему его звали Евгений Попов, работал на местном машиностроительном заводе слесарем-инструментальщиком. Среди всех присутствующих именно у него был самый брутальный вид. Голова мужчины была гладко выбрита, а на предплечьях набиты в большом количестве разномастные татуировки: только были они скорее не уголовного, а анархического характера. Но самой главной татуировкой Попов считал именно ту, что находилась у него на груди слева – фашистская свастика. Батя был здесь на роли непререкаемого авторитета и являлся мозговым центром организации. Будучи ярым поклонником национал-социализма, именно он и организовал местное сообщество единомышленников, поддерживая постоянную связь со сторонниками из Москвы.

Кроме профашистских идей, Попов был большим любителем музыки в стиле тяжелый рок, что непременно поощрял и в своих соратниках. У него от рождения был особый талант, можно сказать, дар – он умел зажигать молодых людей идеями национал-социализма. Хотя стоило бы отметить, что сделать это оказывалось не так уж и сложно, особенно учитывая какие общественные и социальные изменения происходили в стране в текущий исторический момент.