Отступники Эскулапа

Следую профессиональному любопытству, она продолжила осмотр. И вновь её ждал сюрприз. В автомобильном бардачке она обнаружила недостающий элемент, а именно пустой стеклянный флакончик из-под духов.

Рассмотрев его в свете фонарика со всех сторон, действуя, скорее, автоматически, она поднесла его к носу. И тут же отпрянула в сторону… На какие-то доли секунды она ощутила, словно ей в мозг вонзились тысячи мельчайших иголок. Голова закружилась, в глазах потемнело, она пошатнулась и её внезапно замутило. В разы усиленный аромат привычных французских духов, смешанный с чем-то ещё, носил резко выраженный запах миндаля. Киряк ощущала, что её дыхательные пути наполнились жгучей горечью. Это было столь неприятно, что она тут же закашлялась.

– И что я вам говорил? – раздался за спиной голос сержанта Лубкова.

«Странные духи… да и пахнут они как-то не обычно», – подумала оперативница, но отвечать гаишнику не стала.

Вместо этого она вернулась к автомобилю Стрелкиных и попросила у запасливой и хозяйственной Аньки два чистых целлофановых пакетика. У той, конечно же, всё сразу же нашлось. Она предоставила Киряк даже не два, а целых четыре пакетика, быстро освободив от двойной упаковки дорожные бутерброды с колбасой и сыром.

Ей было настолько любопытно узнать, что будет с ними делать подруга, что вначале она даже подумывала сходить вместе с той к месту аварии. Но затем, представив, что придётся заглянуть внутрь машины, где погиб человек, категорически отказалась от этой идеи. Анька любила только слушать ужастики из милицейских будней, но никак не становиться их участником.

Обратно Олеся Сергеевна вернулась очень быстро. Упакованные вещдоки она переложила в ещё один большой целлофановый пакет, завязав его таким образом, чтобы он стал полностью герметичным.

– Олеська, что ты оттуда притащила? Духи?!.. Ты с ума сошла?! Разве можно из машины после аварии что-то брать? А тем более там насмерть разбился водитель… Ты что делаешь?!.. Так ведь и беду на себя навлечь можно, – испуганно затараторила Стрелкина, после чего едва слышно добавила: – И на нас тоже…

– Ань, да не волнуйся ты так. И не нужно бояться никаких примет – это всё ерунда. Ты мне лучше скажи, что не так с запахом этих духов?

– Это точно не Франция, – не раздумывая, авторитетно заявила Стрелкина. – Тут не нужно быть большим знатоком, чтобы понять, что это явная подделка… Сплошной миндаль… он здесь всё забивает… Из-за него в носу остаётся сплошная горечь. Фу, какая гадость!

– Так я и думала… Спасибо, Анюта! А теперь, друзья, наверное, нам пора бы и дальше в путь?

Дальнейшая поездка прошла уже без приключений.

Единственным неудобством оказался вездесущий запах духов. Казалось, он заполнил собой весь салон автомобиля. В результате чего пришлось открывать окна и ехать так до самых Комаричей. В итоге к концу поездки все окончательно замёрзли. Но даже не это так беспокоило путешественников, как непрекращающаяся пульсирующая головная боль и тошнота. А потому, когда за поворотом показался долгожданный посёлок, все наконец-то с облегчением вздохнули.

Глава 27

Первым делом по прибытии все занялись хлопотами по хозяйству. Как и обещала бабушка Димы, Зинаида Петровна, свинья к приезду была зарезана и теперь ожидала дальнейшей участи, подвешенная вниз головой в сарае на большом железном крюке. Правда, для этого были приглашены специальные люди – местные деревенские «мясники со стажем», которые за три бутылки самогона пообещали всё сделать «в лучшем виде».

В настоящий момент, опалив газовой горелкой шкуру животного, они с усердием скребли острыми ножами почерневшую и закоптившуюся тушу свиньи. Все трое, несомненно, были уже хорошенько навеселе, что, собственно, и не возбранялось согласно «деревенскому ритуалу умерщвления домашнего скота», как полушутя окрестил это действо Дмитрий Стрелкин.

Один из этой троицы определенно выделялся среди «мясников» своей особой колоритностью. Это был мужчина лет сорока пяти, небольшого росточка и с выступающим вперёд огромным животом. На маленькой голове, по бокам от почти идеально круглой проплешины, кучерявились светло-русые короткие волосы, придавая ему заметную схожесть с древнеримскими патрициями. К сожалению, благородный образ портил большой бугорчатый сизый нос, заметно выдававшийся вперёд на красном обветренном лице сельского жителя.

Зажав в зубах папиросу «Беломорканал», он громко вещал на весь двор хрипатым подвыпившим голосом.

– Нет, мужики. Это, конечно, вы всё правильно говорите, но нет…. Не та уже стала у меня рука. Лишь со второго раза попал ножом в сердце – так свиней не бьют. Вот батя у меня был, царство ему небесное, так он за всю свою жизнь, ни разу не промахнулся… ей богу! Да он любую свинью или корову всегда с первого удара на бок укладывал. Вот честное слово даю – такой уникум был. Да его тут вся округа знала. В любой двор всегда только батю приглашали, – важно заявил он.