Отступница

— Клянусь, я никогда не делал чего-то подобного.

Но я видела по его взгляду, что он ищет животное, которое сведет меня с ума.

— Паук, — предположил Девон. Ожидание светилось на его лице. Он думал, что я начну кричать, как маленькая девчонка?

— Неа. Думаю, мое тело разрушится, если я попытаюсь превратиться во что-то настолько маленькое.

Он нахмурился.

— Ты не боишься пауков?

— А должна? Исключая несколько видов, они совершенно безобидны. Они не могут навредить мне.

— Я знаю, — ответил он. — Но большинство девчонок боится их. Что насчет жуков?

Я покачала головой.

— Многоножки?

Я покачала головой, подавив усмешку.

— Тараканы? — я снова покачала головой. Девон ударил ладонью по рулю. — Ой, да ладно. Должно же что-то пугать тебя!

Меня многое пугает. Но ползучие твари не были страшными. В этом мире существовали вещи похуже, чем восемь ног и четыре глаза. Но я не собиралась говорить об этом Девону, боясь, что тогда наше хорошее настроение моментально испарится.

— Прости. Похоже, я еще больший фрик.

— На самом деле, я думаю это круто, — сказал Девон. — Так ты мне скажешь?

— Хамелеон.

— Зачем? Со своим Изменением ты итак практически хамелеон.

— Не совсем. Хамелеон может приспосабливаться к цвету окружающей среды. Он умеет вписываться. Это у меня никогда не получалось.

— Но, кажется, ты просто отлично вписалась в Ливингстоне, — сказал Девон. И я поняла, что он прав.

* * *

Мы были в дороге больше восьми часов, когда Девон остановил машину на небольшой стоянке в окружении леса. Сумерки окрасили все вокруг в серый. Он припарковал машину в окруженном деревьями месте, защищенном от просмотра, и мы вылезли из кабины грузовика. Несмотря на весну, вечера и ночи были холодными. Я надела зимнюю куртку, поднявшись в кузов грузовика. Девон запрыгнул следом за мной, и вместе мы раскинули палатку, защитив себя от ветра и непогоды. Мы заползли в спальные мешки. Внутри палатка пахла свежим воздухом — напоминало костер и землю. Мой нос начало покалывать.

В палатке не было много места, так что мы прижались друг к другу.

— Как думаешь, мы замерзнем ночью? — прошептала я.

Девон застегнул спальный мешок до груди и включил фонарик. Через тонкий материал палатки я видела, как исчезают последние лучи солнца.

— Возможно, но эти спальные мешки выдерживают температуру ниже нуля. Мы будем в порядке.

Я кивнула. Бок Девона прижался к моему, и я, чувствуя, как тепло его тела согревало мое, знала, что будем.

— Так ты выросла в Детройте? — спросил Девон.

— Не совсем. Я росла во многих местах, — ответила я. Девон изучил мое лицо, и через мгновение кивнул, будто понял, но я сомневалась в этом.

— Так что насчет твоей матери? Если она Иная, как ты сказала, может ли она менять внешность, как ты?

Красный штамп «Неустойчива» промелькнул в моей голове. Я многого не знала о своей матери. Я знала многое о семье Девона, но не о своей.

— Ее Изменение — регенерация. Сомневаюсь, что оно влечет за собой превращение в других людей. Я думаю, она просто может заставить обновиться свои клетки, поэтому выглядит так молодо.

Девон нахмурился. Странно, как приятно ощущать его рядом с собой. Я не чувствовала себя более одиноко, чем когда узнала о предательстве Алека и ОЭС, но утешительно знать, что у меня есть Девон.

— Ты узнаешь ее, если она выглядит, как в двадцать?

Я пыталась вспомнить лицо своей матери, когда видела ее в последний раз, но это было более двух лет назад. Я наклонилась, положила сумку на ноги и достала фотографию матери, которую нашла в файле — но оставила фото с Абелем и моим братом, Закари.

— Я думаю, мне будет легче, если она выглядит моложе, как когда жизнь состояла из счастливых воспоминаний. Честно, я почти не помню, как она выглядела два года назад, — я протянула фото Девону. Он посветил на нее фонариком, чтобы лучше рассмотреть. — Я на этом фото, — объяснила я, — и, насколько мне известно, именно так моя мать выглядела в свои двадцать.

Выражение лица Девона смягчилось.

— Вы с мамой так счастливы здесь.

Я взглянула на нее — на любящую улыбку, на ее гладкую кожу, на то, как она прижимала меня к себе. Я широко улыбалась, демонстрируя первые несколько зубов, и казалось, что я не могла быть счастливее, чем на коленях матери.

— Я думаю, мы были счастливы в то время.

— И что произошло? — Девон вернул мне фото, и я спрятала его в свою сумку, где оно не могло подпитывать горькие воспоминания.

Я спрашивала это у себя так часто, но никогда не понимала, и лишь теперь была уверена, что знаю ответ.

— Мы часто переезжали. Раньше я думала, что моя мать беспокоилась, что кто-то узнает о моем Изменении, но теперь я думаю, что она убегала от Армии Абеля.

— Если она так беспокоилась об Армии Абеля, почему не вернулась к ОЭС? Ты сказала, что она жила в штабе несколько лет, правильно?

Девон передвинулся, и соприкосновение наших плечей вызвало мурашки на моей коже. Все еще странно было находиться так близко к Девону; я всегда думала, что Алек будет со мной, если моя жизнь развалиться. Никогда не думала, что он станет причиной, по которой она испортится.

Я почувствовала, что Девон уставился на меня.