Отсутствие Анны

В стенах замках не было ни двери, ни ворот. Здесь не было ни стражников, ни солдат, которых Мари ожидала встретить. Совершенно непонятно было, как войти в замок. Над головой насмешливо каркнул ворон, но, когда Мари обернулась, там никого не оказалось.

Она пошла направо. В конце концов, стоило обойти замок по кругу – рано или поздно она должна была наткнуться на дверь.

Она шла, шла и шла. Стены алели, лиловели, багровели за ее левым плечом. Глаза провожали ее внимательными взглядами. Некоторые, моргнув, исчезали. Краснота стен поглощала их с негромким причмокиванием. Мари стала считать про себя – красные стены действовали на нервы. Она продолжала идти и считала. Она досчитала до ста, а после до двухсот и трехсот, а потом поняла, что совсем не уверена в том, что не делает второй, а то и третий круг вокруг замка. У ее ног лежал город – темный, кое-где вспыхивающий зеленью фонарей, и он был одинаковым и равнодушным, куда ни смотри.

Мари снова подняла голову и вдруг увидела наверху окно, из которого на нее лился мягкий оранжевый свет. Такого теплого света здесь ей прежде видеть не доводилось, и она почувствовала, что умирает от желания оказаться там, рядом с его источником. Она привстала на цыпочки, но все равно не смогла дотянуться даже до низа окна.

Замок снова тихонько охнул, и она почувствовала, как стена слегка подается под ее плечом. Мари бросила взгляд на город и почему-то подумала: «Больше я его не увижу». А потом, глубоко вдохнув и зажмурившись, погрузилась в стену замка.

Замок принял ее с негромким чавканьем. Она боялась, что внутри стены окажется противно и мокро, но вместо этого ей стало тепло, даже слишком. Ее обволакивало что-то плотное и мягкое, похожее на влажную вату. Слепо шевеля руками и ногами, она то ли шла, то ли плыла, то ли летела сквозь толщу стены туда, где, по ее расчетам, должно было начинаться внутреннее пространство замка. Она услышала тихое пение – сначала пел один негромкий голос, потом к нему присоединился, один за другим, целый хор голосов. Все они принадлежали женщинам, но некоторые были моложе других. Она различила и песенку девочки-ребенка, и голос подростка, и тихое пение юной девушки… И даже младенческий лепет. Младенец, малышка, девочка, девушка – все они пели об одном, и Мари – пока слышала это пение – точно понимала, о чем именно, но отдельных слов разобрать не могла.

Становилось все теплее, а стены замка обнимали ее все плотней и плотней. С каждым шагом двигаться становилось труднее. Она представила, как застынет тут, в стене, как насекомое в янтаре, и останется в замке навсегда, и дышать стало трудно от страха… Мари заработала локтями и коленями изо всех сил. Замок сжимал ее, обнимал крепко, как кожная перчатка – руку. Она не выдержала и открыла глаза – и оказалось, что толща замка такая же красная, как и снаружи, но прозрачная, и в ней плавают, с любопытством разглядывая Мари, длинные змеевидные рыбы. Поймав взгляд, одна из рыб толкнулась ей в руку, как кошка или щенок, выпрашивающий подачки из-за стола. Прикосновение оказалось скользким, противным, и Мари рванулась изо всех сил – и вышла из стены внутрь замка.

Тяжело дыша, она обернулась. Стена была сложена из красноватого камня, похожего на гранит. Холодного. Твердого.

Перед ней был большой тронный зал – она сразу поняла это, хотя здесь не было никакого трона. Мари чувствовала, что тронный зал был одновременно и лесом, но ни по каким внешним признакам узнать это было нельзя.

Все стены замка, кроме той, сквозь которую она прошла, были покрыты серыми пересекающими друг друга нитями. Мари задрала голову и не увидела потолка – он терялся где-то в вышине, укрытый от ее взгляда туманом, поэтому она не сразу заметила, как кто-то появляется сверху – сначала одна нога, затем другая, за ней третья…

– Приветствую тебя, путница, – сказал очень тонкий свистящий голос, похожий на детский. – Ты прошла долгий путь, чтобы получить ответы. Что ты желаешь знать?

Четвертая нога появилась вслед за третьей. Ноги были тонкими, изящными, покрытыми колючими с виду ворсинками, на кончике каждой из которых зрела крохотная алая капля.

– Что ты желаешь знать? – повторил голос, и его обладательница спустилась ниже. Теперь Мари видела, что ног куда больше, чем четыре. За ними последовало тело – паучье тело, неуклюжее и громоздкое по сравнению с этими грациозными ногами, похожее на мягкую игрушку. Увидев его целиком, Мари невольно вздрогнула и понадеялась, что паучиха этого не заметила. В самом центре ее лохматого тела она увидела женское лицо – темнокожее, с прекрасными светло-голубыми глазами и желтым камнем во лбу. Лицо было безмятежно, оно улыбалось отрешенно, казалось, глядя сквозь Мари.

– Кто вы? – спросила Мари, делая осторожный шаг назад и касаясь ладонью стены. Стена все еще была холодной и гранитной… Твердой. Не убежать.